Замаскированная артиллерия, пехотинцы стреляют хладнокровно и метко.
Атаки французов, контратаки англичан. Шотландская кавалерия увлекается преследованием и попадает в ловушку. Резервы Веллингтона почти иссякли. У Наполеона есть еще конная и пешая гвардия – неустрашимые, непобедимые.
Ветераны. Самые рослые, самые сильные, самые храбрые, самые проверенные. У каждого за спиной – не менее десяти лет службы, не менее 4-х походов. Четверо из десяти – кавалеры ордена Почетного Легиона.
В конную гвардию входит живописный эскадрон мамелюков – императору так дорога память о Египте! Эти воины, вид которых непривычен для европейца, носят кауки (стилизованные восточные головные уборы), покрытые красивым шитьем темно-зеленые куртки без рукавов и широкие восточные штаны.
А разве совсем недавно, на поле Лейпцига, не видели «амуров» – башкирских воинов с луками? Мужество скольких народов испытал неуемный император!
Известно его отеческое отношение к своим гвардейцам. Казалось, он бережет «ворчунов» для самых критических случаев. Ни настал ли такой?
Кроме старой гвардии есть средняя и молодая. Молодую он уже отрядил против подоспевшего авангарда пруссаков под командованием Бюлова. Самого Блюхера пока нет.
Где Груши? Во что бы то ни стало решить исход сражения до подхода Блюхера! Прорвать центр! Рассечь и уничтожить по частям!
Огонь артиллерии по центру, новые усилия. Потери чудовищны. Начинается медленный отход. Неужели? Наконец-то!
– Можно ли думать об отступлении, ребята? Вспомните о старой Англии! – кричит Артур Веллингтон, именем которого многие матери скоро будут с гордостью называть новорожденных. Он стягивает в центр все, что осталось.
– Начало отступления! – воскликнул император. Он берет подзорную трубу и в который раз внимательно осматривает местность. Проводник из местных крестьян помогает разобраться с премудростями рельефа.
Четыре часа пополудни. До начала эпохи мирных буржуа остается несколько часов.
Восемнадцатое июня тысяча восемьсот пятнадцатого года. Кто-то заметил, что число 18 – роковое для корсиканца. Восемнадцатое брюмера, Людовик Восемнадцатый, восемнадцатое июня… Восемнадцать – сумма трех шестерок. Мистик сообразит – 666.
Большая развилка всемирной истории. Он видит белую церковь Святителя Николая и спрашивает проводника о чем-то еще. Итак!
Кирасиры генерала Мило, час настал! Сейчас вы пойдете в пекло адово, где уже четыре с половиной часа самые рослые и могучие рыцари Европы, потомки участников крестовых походов, истребляют друг друга.
Стальная лавина с ревом и трубными звуками устремилась на английский центр. Нападающие разделились на две колонны, одну вел Ней.
Подъем на плато. И перед английскими каре и артиллеристами, которые тут же открыли беглый огонь по наступавшим, возникла великолепная армада, с криками «Виват, император!!» врезавшаяся в шеренги красных мундиров.
Апогей! Кровавая сеча, должная разрешить судьбы Европы, одевает в пурпур своих героев.
– Splendid! Splendid! (великолепно!) – так аттестует кирасир благородный герцог Веллингтон. Оценка врага – высшая оценка!
Отрубленные головы, ноги, руки, искромсанные тела, стоны, крики, гвалт, грохот орудий. Все это сопровождало двадцатидвухлетнюю военную карьеру величайшего полководца всех времен. Как может человеческое существо переносить столь немыслимую тяжесть? Какой надо обладать нервной системой, чтобы засыпать на поле брани и не вскакивать в холодном поту от видений чудовищ и апокалипсических кошмаров? Кто ответит за реки крови?
Английские каре сжимаются, но не уступают. Веллингтон извлекает из лощины конных гвардейцев, но их участь незавидна. Семьдесят пятый полк шотландских горцев изрублен при первом же столкновении. Волынщик, подбадривавший товарищей мелодией гор, рассечен.
Кирасиры уничтожили семь каре, взяли шестьдесят пушек, знамена полков. Знамена брошены к ногам императора. Повержены бельгийцы, голландцы, обращен в бегство полк ганноверцев.
Паника докатилась до Брюсселя и до Людовика Восемнадцатого в Генте.
Кирасиры хозяйничают на холме, но овладеть всем плато не могут. Ней ведет конные подкрепления, кидаясь в овраг и снова возникая на вершине.
– Блюхер или ночь! – шепчет Веллингтон.
– Конец, – переговариваются между собой английские офицеры.
Огненная кавалерия должна быть подкреплена методичной пехотой.
– Пехоты! – отвечает император. – Где ее взять! Родить мне вам ее, что ли?
Лукавит! Есть еще гвардейская пехота. Выжидает. Считает, что время не настало.
Потери англичан огромны, но плато удерживается. Наполовину оно уже – за французами, но английские рыцари стоят, задыхаясь в дыму, стоят до конца. Кемпт на левом фланге просит подкреплений.
– Подкреплений нет, – отвечает герцог, – пусть умирает!
Половина кирасир полегла. Они прошли всю глубину фронта, смешавшись с неприятелем, но окончательного успеха нет. Ней приводит уланов и егерей Лефевра-Денуэтта, и сам красавец Шарль идет в огонь.
Англичане выдержали двенадцать атак.
Блюхер сверкнул штыками на высотах. Проводник Наполеона был плох, проводник Блюхера – хорош. Он привел пруссаков в то место, откуда лучше всего начать атаку. Поплутай они еще часок по оврагам, и подоспели бы к разгрому английского центра. Груши нет.
Наполеон меняет дислокацию. С утра – на ферме дю Кайю. К началу атаки кирасир – на холмике, вправо от дороги из Женаппа на Брюссель. Третья стоянка – в семь вечера – между Бель-Альянсом и Ге-Сентом. Она и последняя.
Чем закончится этот день? Что есть худшее в сложившейся ситуации?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71