Если Вам удастся достигнуть полюса, вы останетесь там на несколько дней, чтобы сделать точные наблюдения. Кроме всех остальных научных и заслуживающих внимание наблюдений, вы особенно должны проследить за отклонением магнитной стрелки и за интенсивностью магнетической силы, а также насколько далеко распространяется влияние атмосферного электричества. Для сего вам будет дан электрический аппарат специальной конструкции. Вы должны исследовать течение, глубины, природу дна. Вам надо привезти несколько аккуратно запечатанных бутылок с морской водой, взятой с поверхности и из глубины.
С полюса вы направитесь к Берингову проливу. Но если встретятся большие препятствия, вам надо вернуться к юго-западу и попытаться пройти между Гренландией и восточным берегом Америки в море, называемое Баффиновым, а оттуда проливом Девиса в Англию.
Бьюкен передохнул. У Франклина горели глаза: он вертел в руках табакерку, раскрыл и снова закрыл ее, позабыв «зарядиться» очередной понюшкой.
Если вам удастся пройти через полюс или около него, вы должны будете через Берингов пролив выйти в Тихий океан, подойти к Камчатке с тем, чтобы передать русскому губернатору копии всех журналов и документов с просьбой отправить их по суше в Санкт-Петербург, а оттуда в Лондон.
Затем вы направитесь к Сандвичевым островам, или к Новому Альбиону, или же в какое-либо другое место Тихого океана, чтобы дать отдых команде и отремонтировать корабль. Если во время этой остановки вам представится надежный случай послать бумаги в Лондон, вышлите дубликат. Если же вы пойдете обратным путем, вы сможете зимовать на Сандвичевых островах, или в Новом Альбионе, или в каком-либо другом месте, а ранней весной снова пройти Беринговым проливом и снова проделать старый путь.
Если вам это удастся, постарайтесь пройти к востоку, чтобы Америка была в поле зрения настолько, насколько вам позволят льды. Вы сделаете это для того, чтобы установить широту и долготу некоторых наиболее выдающихся мысов и бухт, соблюдая все меры предосторожности, чтобы не быть затертыми льдами и не зазимовать на том берегу.
Возвращайтесь тем же путем, если будете уверены, что вы обязаны успехом не только временным и случайным обстоятельствам. И если это будет сопряжено с риском для кораблей и людей, вы должны отказаться от мысли возвращаться этим путем, а вернуться вокруг мыса Горн.
Но, черт набери, не слишком ли много «если»? Увы, они были оправданы: ведь никто не ходил путями, которые ждали «Доротею» и «Трент».
Инструкция далее указывала, что Бьюкен и Росс должны уговориться о встрече в Тихом океане: предполагалось, что корабли Росса «Изабелла» и «Александр» свершат рейс Северо-западным проходом.
На случай зимовки у берегов Канады секретарь адмиралтейства предписывал принять «все меры для сохранения здоровья людей», связаться с факториями торговых компаний, подружиться с эскимосами.
Барроу отвергал опрометчивость. Он предупреждал: «Вы должны уйти из льдов в середине сентября или, по крайней мере, в октябре».
Если ваше плавание удастся, – говорилось в инструкции, – это будет большим вкладом в географию и гидрографию арктических районов, о которых мы очень мало знаем.
Апрельский ветер, веселый и влажный, морщил широкую Темзу, далеко разносил крепкий запах тира – смоляного состава, которым был густо-нагусто смазан бегучий и стоячий такелаж.
Глава 3
После недолгой разлуки
Тусклые, залитые дождем окна, улицы, фасады домов.
Вереница экипажей, катящихся как бы по дну огромного аквариума. И торопливые хмурые люди в низко нахлобученных шляпах.
– Ко мне, а? Я снял квартирку неподалеку. Да вот же, совсем рядом!
– Чертовски рад, Уильям! Идемте, идемте!
Был октябрь 1818 года. Франклин отсутствовал ровно шесть месяцев. В адмиралтействе первым попался ему на глаза Парри. После крепких рукопожатий Джона как осенило: «О-о, столь быстрое возвращение Уильяма – признак неудачи». Такая же догадка стукнула Уильяма. Но радость встречи еще не улеглась, и они бодро шагали по мокрым сумрачным улицам. И даже дома, у Парри, когда они сели друг против друга со стаканами эля, и тогда еще беседа долго не входила в ровную колею.
– Стоп, Джон! – скомандовал наконец Парри. – Вы, вероятно, помните: я некогда служил на морских станциях в Новом Свете?
– Помню.
– Так вот, – улыбнулся Парри, – мне, понятно, приходилось иметь дело с краснокожими. Доложу вам, Джон: они сочли бы нас отъявленными грубиянами.
Франклин рассмеялся. Как же, как же! Индейцы – вот кто сама вежливость.
Разве они когда-нибудь перебивают? О нет! Индейцы выслушивают знакомца и незнакомца с равным вниманием и почтением.
– Отличное обыкновение, Уильям, клянусь богом. И нам надлежит его придерживаться. Не так ли? А? – Джон усмехнулся. – И не только нам, но и господам членам палаты общин.
– В особенности! – в тон приятелю отозвался Парри. – Итак, сэр, – провозгласил он с шутливой торжественностью, – вы у меня в вигваме, и вы на четыре года старше меня, а потому первое слово – прошу, сэр. – И, приготовившись слушать, он привычно заложил табак за щеку.
Джон расхаживал из угла в угол, изредка доставал табакерку с душистым и крепким рапе.
– Неприятности, разрази их гром, не заставили себя ждать. Что случилось? Извольте знать, Уильям, течь в бортах. И это – едва лишь мы вышли из Темзы. Повреждение устранили быстро. Да ведь не секрет – суеверность наших матросов. Тотчас по углам шу-шу, угодили, мол, братцы, в плавучий гроб. Однако ничего – добрались до Шпицбергена. Отдали якоря. Берега бухты Магдалины – в ледовых языках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56