Какой позор! Музыка-то гремит-играет в день еврейского Исхода. И в заключенье исполняет сочинение Бортнянского: «Коль славен наш Господь в Сионе…» А госпреступник мел схватил и пишет на аспидной доске, мел так и брызжет: И в пyть евреи потеклиК холмам, долинам той земли. Им выпал фарт, читатель милай, амнистию им дали. И пошли они в Иерусалим строить дом Господа своего. Караваны, караваны, солнце рыжее, седая пыль. Но что же колокольчиков-то не слыхать?Бьют барабаны час вечерней зари. Пробили, смолкли. И пошел плац-майор в дом Коменданта своего сдавать ключи Архипелага, стальные ключи и бронзовые.Тут и раздался глac из бездны, а может, глас в пустыне: «Кобылин, неси огонь!» Символ – опять здесь ударение на «о», как в случае с Козой и Шпицем, – символ надежды на народ.Кобылин внес огонь и запер каземат.Над казематом – уютный ресторан яхт-клуба. Не затянуть ли с горя? Не смей и думать – ни гроша валюты. Вздохнул, как Ездра: «Доколе это?» 1992

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15