ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И требовать всей правды. Понятно: кто больше всех налгал, тот громче прочих жаждет правды. А зачем? А для чего? Вот то-то и оно.
Нет, иезуитами, индейцами меня вы с толку не собьете. Что ни говорите, тов. Сталин любил народ. Заметьте, не народы. Интернационализм – предмет сухой, бездушный, отвлеченный. А тут народ в единственном числе. Само собою, русский. Любовь-то не заемная из книжек. Он долго жил с народом, средь народа. Вечер, поле, огоньки, дальняя дорога. И топот пьяных мужичков. В Курейке паводок могучий, коня спасали, а не коневода: человека можно сделать завсегда, лошадь нам дороже: на ней пахать, на ней возить – разумно! Здесь, на этой даче, где дочь Светланка бегала в сандаликах, он предложил свой тост, предложил без экзальтации, задумчиво и мудро: выпьем за прекрасный русский народ, за самую смелую советскую нацию… Это еще в тридцать третьем. А после войны – помните? За самый терпеливый в мире… Отсюда и жертвенность, отсюда – «так надо». И коллективность, и братство на Пискаревском кладбище, и полигоны, как погосты. Можно ль не любить народ русский? Он верит в за’говоры, как в загово’ры. Так предложи и то, и это. Народ – царист? Царизм и вождизм, как братья-близнецы. Не уставай указывать: ты – богатырь, ты – старший брат, умеющий и научить, и проучить: сарацина в поле спешить, иль башку с широких плеч у татарина отсечь, или вытравить из леса пятигорского черкеса.
Народ платил тов. Сталину монетой полновесной. Любил, как Ленина, а может быть, еще сильней. Ваш автор ценит своеручную помету Сталина на машинописном экз. его же Биографии. Там было: «Сталин – это Ленин сегодня». А стало так: «Сталин – это Ленин сегодня, как говорят у нас в народе». Не правда ли, претонко? И очень верно. Ведь первый вариант предложен был тов. Адоратским. Да, Владимир Викторович, пропагандист марксизма, был близок к пахарю, к молотобойцу; к тому ж давно забыт. И потому: «как говорят у нас в народе».
Притом, однако, он не упускал из виду «мыслящий пролетариат». В интеллигентиках он сомневался. И был, конечно, прав, как нынче бы сказали, прав по-своему. Он и проверку им тоже учинил по-своему, то есть хитрее хитрого. Однажды речь ученым говорил, пошел направо, пошел налево, да и поднял бокал «за здоровье Ленина». Смутились все: Владимир-то Ильич давно уж род мощей, имеют ли здоровье мощи? Смутились все, смешались, переглянулись. Но выпили, конечно, и чуть не крикнули «ура». Никто не мог мне объяснить, что это был за тост. А нынче вот и стукнуло: коль он, тов. Сталин, всенародно признан Лениным сегодня, так, значит, он сам себе и здравия желал. А недогадливость аудитории ему явила не что иное, как ее ущербность. И показала, что в Академии наук заседает князь Дундук, хоть и родовитый, но безродный.
А нынче автор ваш, чертовски проницательный субъект, сообразил, в чем смысл изгнанья зятя. Не потому, что тот жил без прописки на чужой жилплощади. Не потому, что отец, раздраженный склонностью дочери к жиденку, нарочито оскорблял ее. Не-е-ет! Тут смысл-то глубокий. Тут смысл в том, чтоб дать понять народу и номенклатуре, производной от народа, – смотрите, вождь не пощадил и дочь родную для избавленья от еврейского засилья. Генералиссимус знак подал: пусть в наступление идут и строки, и не только строки, но и те, что со щитами и мечами.
Да, времечко желанное настало. Он долго медлил. Обидно было: ефрейтор Гитлер обгонял. Еще обидней то, что все достиженья нацисты приписали малому народцу – дразнили книжкой «Евреи за спиною Сталина». А он все медлил. Больше того – лгал, определяя антисемитизм формою каннибализма, и тем как будто бы заискивал пред вшивыми интеллигентиками. Хо! Положим, он еще в Тридцатых, на Больших процессах, избавил партию-народ от жидовского нароста крупных шишек-иудеев. Потом ему писал тов. Александров, зав. агитпропом писал, что вот беда – в системе нашей переизбыточек пархатых. Он думал, что тов. Сталин плохо информирован. Мудак! Переизбыточек пришлось терпеть, он временно необходим был прагматически. Теперь пришла желанная пора. На газовые камеры он все же не решится. Да и не гоже ему, единственному, смотреться эпигоном. Довольно и Большой Лубянки. Когда-то там, еще до Октября, не только были номера, но и какой-то склад: матрацы, койки, умывальники и проч. Они предназначались, как говорилось в прейскуранте, для контингента слабонервных. Все разобрали завхозы дзержинского-менжинского. А жаль, теперь бы очень, очень пригодились и для еврейских антифашистских комитетчиков, и для убийц в белых халатах, и агитпроповских витий, а также антисионистов, что публикуют в «Правде» обращения в поддержку генеральной линии: «Мы, старые большевики еврейской национальности…». Он кашлянул, отер платком усы, он стал курить, соображая, в какой связи ему все это на ум пришло. Сообразил: на вечер приказал доставить материалы из «Кабинета использования», давно заведенного на Лубянке. Да-да, на вечер. Своею памятливостью довольный, тов. Сталин, предвкушая удовольствие иного рода, пошел на личный птичник.
Произрастания интересовали тов. Сталина в качестве переустройства мыслящего тростника в немыслящий. Птичники, как и промыслы, охоты, не вызывали у него стремленья к переделке естества.
Садки фазаньи стояли средь кустов сирени, надежно-недоступные куницам и хорькам, лисицам и шакалам, чего не скажешь об этой двухэтажной даче.
Кавказских фазанов любил тов. Сталин не так, как он любил великороссов. Иначе. Любовь к народу требовала избавления от кулаков, вредителей, троцкистов, уклонистов, чеченцев и таврических татар, всепроникающих космополитов. А вот фазаны… Они были милы своей бездумностью и бездуховностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Нет, иезуитами, индейцами меня вы с толку не собьете. Что ни говорите, тов. Сталин любил народ. Заметьте, не народы. Интернационализм – предмет сухой, бездушный, отвлеченный. А тут народ в единственном числе. Само собою, русский. Любовь-то не заемная из книжек. Он долго жил с народом, средь народа. Вечер, поле, огоньки, дальняя дорога. И топот пьяных мужичков. В Курейке паводок могучий, коня спасали, а не коневода: человека можно сделать завсегда, лошадь нам дороже: на ней пахать, на ней возить – разумно! Здесь, на этой даче, где дочь Светланка бегала в сандаликах, он предложил свой тост, предложил без экзальтации, задумчиво и мудро: выпьем за прекрасный русский народ, за самую смелую советскую нацию… Это еще в тридцать третьем. А после войны – помните? За самый терпеливый в мире… Отсюда и жертвенность, отсюда – «так надо». И коллективность, и братство на Пискаревском кладбище, и полигоны, как погосты. Можно ль не любить народ русский? Он верит в за’говоры, как в загово’ры. Так предложи и то, и это. Народ – царист? Царизм и вождизм, как братья-близнецы. Не уставай указывать: ты – богатырь, ты – старший брат, умеющий и научить, и проучить: сарацина в поле спешить, иль башку с широких плеч у татарина отсечь, или вытравить из леса пятигорского черкеса.
Народ платил тов. Сталину монетой полновесной. Любил, как Ленина, а может быть, еще сильней. Ваш автор ценит своеручную помету Сталина на машинописном экз. его же Биографии. Там было: «Сталин – это Ленин сегодня». А стало так: «Сталин – это Ленин сегодня, как говорят у нас в народе». Не правда ли, претонко? И очень верно. Ведь первый вариант предложен был тов. Адоратским. Да, Владимир Викторович, пропагандист марксизма, был близок к пахарю, к молотобойцу; к тому ж давно забыт. И потому: «как говорят у нас в народе».
Притом, однако, он не упускал из виду «мыслящий пролетариат». В интеллигентиках он сомневался. И был, конечно, прав, как нынче бы сказали, прав по-своему. Он и проверку им тоже учинил по-своему, то есть хитрее хитрого. Однажды речь ученым говорил, пошел направо, пошел налево, да и поднял бокал «за здоровье Ленина». Смутились все: Владимир-то Ильич давно уж род мощей, имеют ли здоровье мощи? Смутились все, смешались, переглянулись. Но выпили, конечно, и чуть не крикнули «ура». Никто не мог мне объяснить, что это был за тост. А нынче вот и стукнуло: коль он, тов. Сталин, всенародно признан Лениным сегодня, так, значит, он сам себе и здравия желал. А недогадливость аудитории ему явила не что иное, как ее ущербность. И показала, что в Академии наук заседает князь Дундук, хоть и родовитый, но безродный.
А нынче автор ваш, чертовски проницательный субъект, сообразил, в чем смысл изгнанья зятя. Не потому, что тот жил без прописки на чужой жилплощади. Не потому, что отец, раздраженный склонностью дочери к жиденку, нарочито оскорблял ее. Не-е-ет! Тут смысл-то глубокий. Тут смысл в том, чтоб дать понять народу и номенклатуре, производной от народа, – смотрите, вождь не пощадил и дочь родную для избавленья от еврейского засилья. Генералиссимус знак подал: пусть в наступление идут и строки, и не только строки, но и те, что со щитами и мечами.
Да, времечко желанное настало. Он долго медлил. Обидно было: ефрейтор Гитлер обгонял. Еще обидней то, что все достиженья нацисты приписали малому народцу – дразнили книжкой «Евреи за спиною Сталина». А он все медлил. Больше того – лгал, определяя антисемитизм формою каннибализма, и тем как будто бы заискивал пред вшивыми интеллигентиками. Хо! Положим, он еще в Тридцатых, на Больших процессах, избавил партию-народ от жидовского нароста крупных шишек-иудеев. Потом ему писал тов. Александров, зав. агитпропом писал, что вот беда – в системе нашей переизбыточек пархатых. Он думал, что тов. Сталин плохо информирован. Мудак! Переизбыточек пришлось терпеть, он временно необходим был прагматически. Теперь пришла желанная пора. На газовые камеры он все же не решится. Да и не гоже ему, единственному, смотреться эпигоном. Довольно и Большой Лубянки. Когда-то там, еще до Октября, не только были номера, но и какой-то склад: матрацы, койки, умывальники и проч. Они предназначались, как говорилось в прейскуранте, для контингента слабонервных. Все разобрали завхозы дзержинского-менжинского. А жаль, теперь бы очень, очень пригодились и для еврейских антифашистских комитетчиков, и для убийц в белых халатах, и агитпроповских витий, а также антисионистов, что публикуют в «Правде» обращения в поддержку генеральной линии: «Мы, старые большевики еврейской национальности…». Он кашлянул, отер платком усы, он стал курить, соображая, в какой связи ему все это на ум пришло. Сообразил: на вечер приказал доставить материалы из «Кабинета использования», давно заведенного на Лубянке. Да-да, на вечер. Своею памятливостью довольный, тов. Сталин, предвкушая удовольствие иного рода, пошел на личный птичник.
Произрастания интересовали тов. Сталина в качестве переустройства мыслящего тростника в немыслящий. Птичники, как и промыслы, охоты, не вызывали у него стремленья к переделке естества.
Садки фазаньи стояли средь кустов сирени, надежно-недоступные куницам и хорькам, лисицам и шакалам, чего не скажешь об этой двухэтажной даче.
Кавказских фазанов любил тов. Сталин не так, как он любил великороссов. Иначе. Любовь к народу требовала избавления от кулаков, вредителей, троцкистов, уклонистов, чеченцев и таврических татар, всепроникающих космополитов. А вот фазаны… Они были милы своей бездумностью и бездуховностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196