– Где вы? – быстро спросил он.
– Вы знаете, что произошло в больнице?
– Нет, но, судя по вашему голосу, что-то серьезное. Я сейчас приеду.
– Я звоню не из больницы…
– У меня определитель номера. Ждите. Я скоро буду.
Положив трубку, Валентина благодарно взглянула на стоявшего в дверях атлетически сложенного Сорокина. Тот прислонился к косяку и с улыбкой смотрел на нее, почесывая мускулистую волосатую грудь.
– Спасибо, – вздохнула Валентина. – Я своему знакомому позвонила. Он сейчас приедет. Я пойду, – шагнула она к двери. Сорокин стоял неподвижно.
– Может, выпьешь чего? – небрежно поинтересовался он. – У меня коньяк есть французский, могу виски…
– Нет, мне идти надо. Я за мамой приехала.
– Да не торопись ты. – Шагнув вперед, он положил руки ей на плечи. – Давно бы прогнала Страха своего. Ко мне бы перешла, хрен бы кто тронул. Ну так как? – дохнув винным перегаром, спросил он. – Выпьешь для храбрости?
– Я пойду, – сбросив его руки, Валя шагнула к двери.
– Ну давай, – усмехнулся он, – Только смотри, я сейчас Хвату звякну – он сразу приедет. Ведь ты вроде что-то петь ментам начала? А есть люди, которые заинтересованы, чтобы ты много не говорила. Но я, – он пошевелил сильными плечами, – смогу защитить тебя…
– Гад! – Валентина открыла дверь. Уже на площадке повернулась и покачала головой. – Я думала, ты лучше, Сорокин. А ты… – Не договорив, махнула рукой и стала быстро подниматься наверх. Подошла к своей квартире.
Приоткрыв дверь, поняла, что она закрыта на цепочку. Она нажала кнопку звонка.
– Кто? – спросил сонный женский голос.
– Мама, – негромко проговорила Валя. – Это я.
– Дочка! – воскликнула мать и открыла дверь. Валя обняла мать. – Господи, дочка, – прижавшись к ней, заплакала мать, – да что ж такое в мире делается?
– Мама, – вздохнула Валя, – все хорошо. Мы сейчас должны уехать. Я быстро оденусь. – Отпустив мать, вошла в комнату. – Сейчас, мама, я быстро. Ты свои вещи, самые необходимые, возьми – и поедем.
– Куда, дочка? – торопливо одеваясь, спросила мать.
– Не знаю. К тебе в деревню тоже пока нельзя. Впрочем, сейчас один человек приедет. Мы с ним поговорим. Он скажет, как лучше.
– Кто ж это такой?
– Милиционер. Я ему всю правду расскажу, вот и пусть решает, как быть.
И тут под окнами грохнули выстрелы. Кто-то громко закричал. Послышался шум автомобильного мотора. И вновь ударили выстрелы. Ахнув, мать начала креститься. В дверь громко застучали.
– Валя! – услышала она голос Лены. – Быстрее! Жорку ранили! Быстрее!
Валентина открыла дверь. Увидела испуганное, бледное лицо Елены.
– Ты ушла, – торопливо заговорила Лена, – и вдруг две машины. Выскочили какие-то парни и начали стрелять. Жорка толкнул меня к подъезду и тоже стрелять стал. Пойдем скорее, у вас черный ход есть! Жорка сказал, чтобы мы через него уходили. – Под окнами на какое-то мгновение все стихло, и вдруг коротко простучал автомат.
– Мама! – воскликнула Валя. – Быстрее. – Мать, побледнев, медленно начала падать. – Мама! – бросаясь к ней, отчаянно закричала Валентина. Услышав испуганный голос Лены, схватила стоявшую у полки с обувью швабру, замахнулась.
– Это Жорка, – вскинув руки, крикнула Лена.
– Там милиция, – входя, негромко проговорил парень, Шумно выдохнул и упал. Лена обхватила его и крикнула:
– Помоги!
Валя бросилась к ней. Вдвоем они осторожно положили Георгия на пол. На груди камуфлированной куртки Валя увидела небольшую дырочку, вокруг которой быстро расползалось темное пятно.
– Он ранен. – Лена начала быстро расстегивать пуговицы.
– Дверь закройте, – простонал он. – И никому не открывайте. – Валя захлопнула дверь.
– Валюша, – тихо простонала мать.
– Я здесь, мама. – Валя подбежала к матери.
– Что же это такое, доченька?
– Все будет хорошо, не волнуйся. Все будет хорошо, – повторила Валентина.

* * *

Застонав, Себостьянов открыл глаза.
– Как дела, приятель? – наклонился над ним рослый омоновец.
– Успели, – прошептал Василий.
– Конечно. Троих взяли, двоих положили. Правда, ушли двое или трое. Но вы с теми, кого взяли, разбирайтесь. Правда, им наши по горячке немного фейсы попортили, но живы будут, – подмигнул он Себостьянову. – Ты-то как подста-вился?
– К знакомой ехал, – неожиданно для себя соврал Василий. – Услышал выстрелы – и влез. Вот и поймал пулю. – Поморщившись, коснулся живота. – Хорошо, не ел ничего, – слабо улыбнулся он.
– Вылечат тебя медики, – сказал омоновец. – Мы с тобой еще повоюем.
Только вот как ты в прокуратуре вдруг оказался? Ведь скука там смертная.
Бумажонки разные. Протоколы. От ручки мозоль на пальце натрешь. Ты же классный опер, на кой тебе эта прокуратура сдалась?
– Дядя по просьбе матери устроил, – поморщился Василий. – Я же заочно в юридическом учусь. Вот и набираюсь опыта.
– Там ведь скучно, – пожал широкими плечами омоновец. – Меня лично ни за какие бабки в кабинеты не загонишь. – Он хотел сказать еще что-то, но подошедшая женщина-врач сердито выгнала его из машины «скорой помощи».
– Доктор, – попросил Василий, – на два слова.
– Все, – отрезала она. – Потом займетесь своими делами. Сейчас я ваш начальник. Поехали, – бросила она и начала устанавливать капельницу.
– Женщину могут убить, – сказал Себостьянов.
– Пусть остановит, – сказала врач санитару. «Скорая» остановилась. Врач открыла задние дверцы.
– Что с ним? – подбежав, взволнованно спросил омоновец.
– У вас три минуты. – Врач постучала по наручным часам.
– Какого надо? – недовольно спросил Хват. Ему никто не ответил, а в дверь снова постучали. Выматерившись, он подошел и отодвинул засов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173