А так…
– Давай прекратим, – попросил он.
– Кури на балконе, – помахав перед лицом ладонью, – сказала она.
Подойдя к балконной двери, открыла ее.
Вздохнув, он прошлепал босыми ногами по полу и вышел на балкон.
– Тебя Гобин спрашивал, – вспомнила она.
– Ты сказала, что я здесь? – заволновался он.
– Я даже не сказала, что видела тебя.
– И на том спасибо.
– Что-то случилось? – испытующе взглянула на него женщина.
– Ничего особенного, – стараясь говорить безразлично, бросил он.
– Впрочем, я узнаю у Якова, – ответила женщина и вышла.
– Змея подколодная, – глядя ей вслед, с ненавистью прошептал он, – всю жизнь на обочину спустила. Ты-то мне, Элька, на хрен не упала. Аленку жалко.
Ведь сделает ее такой же стервозой. Но что делать-то? – безнадежно спросил он себя. – И Гобин этот… Сколько запросит?
– Значит, не видел ты их, Алик, – сказал толстый мужчина, обращаясь к тому человеку, который спрашивал у Валентины об Олеге. Вытерев потный лоб носовым платком, толстяк чертыхнулся. – Даже воздух горячий, – обреченно пробормотал он и посмотрел на тихо жужжащий в углу вентилятор.
– Яков Юрьевич, Валька рассказала, что не видела Олега, – проговорил Алик.
– И ты поверил? – усмехнулся Яков Юрьевич. – Ага, – кивнул тот. – Вела она себя так, что…
– Валька еще та стерва, – тяжело вздохнул Яков Юрьевич, платком провел по волосатой потной груди.
– Какая бы она ни была, – улыбнулся Алик, – в присутствии мужика, который спит с ней, она себя так не вела бы. К тому же вечером я точно узнаю, видела ли она Олега.
– В гости напросился? – взглянул на него Яков Юрьевич. Алик засмеялся.
– Ловелас ты, Алик, и бабник. И не боишься, ведь сейчас запросто можно подхватить заразу. Вон передавали, – толстяк кивнул на телевизор, – сифилиса полно кругом.
– Яков Юрьевич, – засмеялся Алик, – береженого Бог бережет. К тому же, сами знаете, Валька – баба аккуратная. Олег у нее часто бывал. Да и работа у нее такая, что проверяют на все эти дела.
– Смотри, Алик, – погрозил ему пальцем Яков Юрьевич, – дошляешься, оторвет тебе яйца какая-нибудь красотуля. Или муж чей-нибудь подловит и башку открутит. Ведь ты похаживаешь и по бабам новых русских. Смотри, если на меня надеешься, то зря. Я за такие дела сам всех блудливых котов за яйца подвешивал бы.
– Все нормально, – сказал Алик.
– Ну смотри, – буркнул Яков Юрьевич. – Ты вот что, – вернулся он к делам, – разыщи обоих. Ведь договаривались, да? – Он взглянул на лежавшие на столе бумаги. – В случае поломки двигателя ремонт за мой счет. Ежели что-то с корпусом и нет справки от ГАИ о том, что виноват другой, ремонтируют сами. А тут как сговорились. У обоих прицепы повреждены. Стахов, конечно, лихач, но договор есть договор. Так что найди его и пусть съездит до Харькова. С суммы, за которую договоримся, я и вычту за ремонт и покраску. И с Рудаковым так же. Я его в Питер пошлю. Заказ есть, и платят неплохо. Да, кстати, с белгородскими разобрались?
– Конечно, – кивнул Алик, – там только один делец три машины в Рязань посылал. Я ему популярно объяснял, что нехорошо дорогу переходить. Он понял.
– Яков Юрьевич, – в приоткрытую дверь заглянула молодая девушка в мини, – к вам Элеонора Борисовна.
– Немедленно пригласи. – Встрепенувшись, толстяк вскочил. – И сколько раз можно говорить, – подойдя к двери, упрекнул он секретаршу. – Ведь есть список людей, которых…
– Перестань, Яшка, – засмеялась вошедшая женщина. – Я могла позвонить.
Просто твой офис по дороге, вот и заглянула. Какие у тебя претензии к Семену? – Она пристально взглянула на Якова Юрьевича.
– Да особо никаких, просто он где-то прицеп слегка помял.
– Странно. – Она недоверчиво покачала головой. – Он из-за такой мелочи волноваться так не стал бы. Ему в удовольствие все эти ремонты, – насмешливо добавила она. – Может, все-таки скажешь мне так, как есть?
– Честное слово, только прицеп. Может, чего по дороге случилось. Он сразу, как приехал, поставил машину в гараж, деньги получил и ушел. Я его уже два дня разыскиваю. Ведь согласись, – вздохнул Яков Юрьевич, – что делать ремонт…
– Гобин, – прервала его женщина, – скажи, сколько стоит, и я отдам тебе деньги. Семена не трогай.
– Так я хотел, – поспешно проговорил Яков Юрьевич, – рейс ему до Питера предложить. Он сам заработает неплохо, ну и рассчитался бы.
– Вот что, – вздохнула Элеонора Борисовна, – работу ему дай. За ремонт я рассчитаюсь. Я достаточно ясно сказала?
– Конечно, – кивнул Гобин.
Не прощаясь, она вышла. «Крутая баба, – мысленно усмехнулся по-прежнему стоявший у двери Алик. – Яшка перед ней на полусогнутых ходит. Но чего она так за Семена переживает? Наладила его сама, а теперь, видите ли, в ней чувства проснулись».
– Видал, – довольно улыбаясь, кивнул на дверь Гобин, – как Элька за Семку переживает? Он ей в подметки не годится. Она сама свое дело создала. У нее филиалы во многих городах имеются. А партнеров… – Он завистливо вздохнул.
– И люди все солидные.
– С чего это ей вдруг Семена жалко стало? – задал мучивший его вопрос Алик.
– Черт ее знает, – равнодушно отмахнулся Яков Юрьевич. – Баба – она вечная загадка природы. И с Семкой Элька уже года три не живет. Развелась лет пять назад. Два года его как лакея при себе держала. Точнее, жил он в ее коттедже. Дочь ихняя, Аленка, говорят, любит отца, но сейчас подросла, и Элька, видать, хочет отучить ее от папани. Семка просто работяга. Всю жизнь под машинами пролежал да за рулем отсидел. Ему скоро сорок стукнет, а в кармане вошь на аркане. Но водитель он, конечно, опытный. Считай, весь Союз бывший исколесил. Когда Элька в гору пошла, он вроде приревновал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173