Тварь! – Он с силой оттолкнул ее. Лиля упала на пол. Закрывая лицо руками, испуганно проговорила:
– Извини, Арсентий.
– Еще раз подобное вякнешь, – он остановился над ней, – по стенке размажу.
«Да, – покачал головой Франко, – дела у него хреновые. Уже даже запах гнили появился. Надо уходить. Но серебро это треклятое, кому бы его сбагрить?»
– Франко! – услышал он голос Докера. – Куда запропастился?
– Да тут я, чай грею. – Выключил электрический чайник, взял две чайные чашки и вошел в комнату.
«Запах уже по всей комнате», – поморщившись, подумал он.
– Чего харю корчишь? – зло спросил Докер. – Или…
– Заткнись! – не сдержавшись, крикнул Франко. – Ты уже отжил свое, понял? У тебя гангрена. Я долго терпел. Но теперь все! Хватит! Подыхай здесь, тварь.
– Ах ты, сучара! – взревел Докер и сунул руку под подушку. Франко бросил в него чайник. Выронив выхваченный пистолет. Докер пронзительно закричал и схватился за обожженное лицо. Франко увидел упавший «ТТ», ударил Докера по голове чашками. Они раскололись. Схватив чайник, Франко начал наносить беспорядочные удары по рукам, шее и голове кричавшего от боли Докера.
– Замолчи! – крикнул Франко. Отступив на шаг, поднял пистолет и с силой опустил его на макушку Докера. Ткнувшись в подушку, тот стих. Франко изо всей силы ударил по окровавленной голове Докера и, отойдя, сел на стул. Выронил пистолет, закрыл лицо руками и протяжно, словно от боли, промычал, бессмысленным взглядом уставившись на окровавленного подельника. Потом встал, шумно выдохнул и, прижав руки ко рту, рванул в туалет.
Раздался громкий звонок. Вытирая губы, Франко направился к двери.
– Убивать все-таки может не каждый, – пробормотал он. – Я пистолет у него увидел, – словно оправдываясь перед кем-то, вздохнул он. – Вот и взбесился.
Звонок трезвонил не переставая. В дверь постучали.
– Немедленно откройте! – услышал Франко. – Или мы выломаем дверь!
Пошатываясь, Франко вернулся в комнату, взял окровавленный пистолет. В дверь несколько раз ударили чем-то тяжелым. Он шагнул к двери, направил на нее пистолет и спустил курок. За дверью кто-то вскрикнул. Он вернулся в комнату, подошел к кровати и, по-прежнему странно улыбаясь, взглянул на разбитую голову Докера.
– Больно? – тихо спросил он и коснулся кончиком указательного пальца обильно идущей из раны крови. Облизав палец, засмеялся.
– Эй! – послышалось из-за двери. – В квартире! Ответьте!
– Извини, Петро, – с той же странной улыбкой прошептал Франко, – но ты бы убил меня. Конечно, не было бы у тебя гангрены, все было бы по-другому. – Услышав треск выбитого замка, сунул ствол пистолета в рот. Сухо щелкнул боек.
Он вскочил. – Бог не хочет, чтоб я сдох! – закричал Франко и бросился к двери.
– Стоять! – крикнул молодой сержант милиции. Франко ударил его пистолетом, и тот, взвыв от дикой боли, упал. В комнату ворвались еще двое милиционеров.
Губа собрал вычищенный пистолет, вставил в рукоятку обойму. Передернул затвор, придерживая большим пальцем курок, осторожно опустил его. Сунул «ТТ» под матрац, лег на спину. Закинув руки за голову, бездумно уставился в потолок.
– Эдик! – В комнату вошел Дед. – Слышал базар – Катькой Астаховой Глеб занялся.
Губа тут же сел. Глеб Птахин был серьезным человеком, и его имя многое значило. Никто не знал, чем именно он занимается. Предполагали, что наркотиками. Разговор был и о том, что его люди заняты драгоценными металлами.
Правды не знал никто, но Птахина опасались многие лидеры преступных группировок.
– На кой же ему Катька понадобилась? – вполголоса, скорее себя, чем Деда, спросил Губа.
– Черт его знает, – почесав седую бороду, отозвался тот.
– Твоя стерва жива, – вспомнил Губа, – так что можешь ходить с гордо поднятой головой. Только мой тебе совет – сбрей бороду. Потому что Арсен скорее всего устроит на тебя охоту. А без бороды ты будешь уже не тот Дед.
– А что? – Дед почесал затылок. – Идея неплохая. Я, кстати, уже давно собирался сбрить ее к едрене фене. Сейчас и займусь. – Он шагнул к двери, но остановился. – У тебя станка нет?
– Возьми в дипломате, – сказал Губа. – Ты вот что, – пока Дед возился с бритвенным станком, говорил Губа, – постарайся разузнать, что за дела у Глеба с Катькой. Может, Арсен в чем-то Птахину дорогу перешел? Хотя в этом случае Глеб не стал бы заниматься Катюхой. А почему бы и нет? Если нет виновника, запросто могут ударить и по слабому месту. Правда, Птахин – человек серьезный и детскими шалостями заниматься не станет. В чем же дело? Стоп! – Нахмурившись, дотронулся указательным пальцем до раздвоенной губы. – Может, все упирается в Розову? Ведь она какое-то время, до Арсена, была связана с Птахиным. Потом, когда спуталась с Арсеном, вроде успокоилась. А если только делала вид? В общем, это интересно.
– У него, похоже, затмение, – усмехнулся старший лейтенант милиции. – Видно, шарики за ролики заскочили, вот и прибил приятеля. У него плечо загнило.
Где-то пулю выловил, а к врачам боялся. И серебряных пластин почти пятнадцать килограммов. Но этого в шестом отделе вылечат.
Смотревший в глазок на железной двери камеры капитан, повернувшись, покачал головой:
– Это надолго. Его и дубиналом пытались в себя привести, и наручники затянули по самое некуда. У него же правая рука в локте выдернута. И плечо вывихнуто. Сначала вроде поскуливал. Потом перестал. Скалится в тридцать два зуба. Точно свихнулся мужик.
– За ним посматривать нужно, – строго проговорил подошедший майор. – Дурик он или нет, это медики разберутся. А серебро и ствол – это уже серьезно.
И у убитого пуля в плече. Так что глаз с него не спускать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173