К тому же, как вы говорите, опасности практически нет. Тем более от Хабаровска я поеду поездом. Знаете что, Зинаида Степановна, – умоляюще проговорил Анатолий, – я ведь мог и не соглашаться. Просто я все обдумал и сделаю это. Только, пожалуйста, – повторил он, – давайте больше об этом не говорить. То есть о том, что, может, лучше не ехать.
– Мама! – раздался голос Ники. – Как ты?
– Она ни о чем знать не должна, – торопливо прошептал Толик.
– Как устроился?
Бобров, приветливо улыбаясь, вошел в бильярдную. Шестеро крепких парней охраняли огороженный высоким бетонным забором коттедж. У двоих были небрежно засунуты за ремни пистолеты.
– Отлично!
Стае сильным ударом отправил шар в лузу и повернулся.
Удивленно округлив глаза, Яков Павлович не смог произнести ни слова: Стае был без бороды. Его чисто выбритое лицо как бы говорило о богатырском здоровье.
– Надоела, – правильно понял он родственника, провел ладонью по квадратному подбородку и усмехнулся. – Что это на тебя столбняк напал? – Повернувшись к столу, предложил: – Может, партийку сгоняем?
– Да я вообще-то поставил бильярд для гостей, – улыбнулся Бобров. – Сам даже от скуки кия в руки не беру. А ты, вижу, не забыл, – отметив резкий удар и влетевший в лузу шар, сказал он.
– Да так, – пожал плечами Стае, – балуюсь иногда. Ты что явился-то? Конечно, вопрос звучит глупо, ты все-таки хозяин. Но, зная тебя, нахожу его уместным. За просто так и муху с плеча не смахнешь.
– А если я изменился, – захохотал Яков, – и решил навестить тебя просто так? Вспомнить наши детство, юность. Все-таки жили мы вместе когда-то.
– Это было так давно, – снова наклонившись над столом, ухмыльнулся Стае, – что порой кажется, этого и не было. – Загнав шар в лузу, выпрямился. – Иногда думаю: почему так вышло? Ведь многие в детстве жили хуже, чем мы, то есть не видели шоколада столько, сколько мы, не отдыхали у моря каждый год. Ведь наш папуля, – усмехнулся он, – был на хорошем счету у партийной элиты. Он умело лизал им задницы. И точно знал, когда на эту задницу поставить клеймо. Снимали одних, некоторых даже сажали. А папуля процветал. Правда, сдох в одночасье. И с этого началась моя одиссея как киллера. Тогда этого слова и не знали. В книгах, если встречалось, внизу объяснение давали. А сейчас навтыка-ли разных словечек, порой и не выговоришь. Неужели мы действительно жили все годы развитого социализма, как дикари? Ведь даже этих хреновин, игровых приставок не знали. Видики, конечно, были, но опять-таки у процветающих партийных. А скоро выборы. И коммуняки имеют все шансы выиграть. Представляешь? – усмехнулся он. – Президентом будет коммунист. А им одной России мало. Союз подавай. Ох, и начнется буча, – скривился он.
– Знаешь, Стае, – недовольно заметил Бобров, – давай об этом говорить не будем. Я живу тем, что есть. Придут коммунисты к власти, заляжем. Осмотримся и поймем, чем можем заняться. К тому же сейчас уже рыночных отношений не отменишь. Попытаться это сделать силой – гражданская война. А она никому на хрен не нужна. В июне и от нас будет зависеть, кто придет к власти. Так что на выборы всех своих метлой погоню. Надеюсь, ты тоже?
– Разумеется, – согласился Стае. Достал сигареты, закурил. – Может, пояснишь наконец причину своего визита? – вернулся он к началу разговора.
– Я же сказал, – укоризненно покачал головой Яков, – только ради того, чтобы поговорить. Ведь мы братья.
– Занимались каждый своим, – хохотнул Стае. – Ты деньги делал, я из таких, как ты, тоже за деньги дух вышибал. Знаешь, – вдруг признался он, – иногда спасибо говорю дяде Вите. Это же он во мне убивца увидел. И подготовил соответственно. А бывает, ненавижу. Ведь ни жены, ни детей нет. Когда молодой был и работал, даже не задумывался. Я всех на один аршин мерил. Сейчас, когда набрал себе кодлу, меня даже боссом зовут… – Он криво усмехнулся. – Скоро полета стукнет, но все равно можно бабу путевую найти. Которая за меня, а не за деньги мои пойдет. Все-таки на черный день у меня есть капитал, но страшно. – Он поморщился. – Ведь сейчас у меня врагов больше, чем у любого из ментов. Вот и боюсь кого-то к себе вплотную допустить. Расслабишься и получишь перо под лопатку.
«Значит, он действительно от кого-то скрывается», – утвердился в своей первоначальной мысли Яков Павлович.
– Что-то у нас разговор грустный получается, – улыбнулся он. – Может, давай куда-нибудь съездим? Здесь недалеко ресторанчик есть. Кухня приличная, обслуживание на высоте. Там вполне можно дам, приятных во всех отношениях, снять. Ну так как? Поедем?
– Можно, конечно, – немного подумав, проговорил Стае, – но чуток попозже. Мне отдохнуть надо. Да и в себя прийти, – признался он. – Неприятности у меня довольно крупные были. Собственно, они еще не закончились. А кроме этого… – Он провел рукой по выделявшемуся белизной подбородку и скулам. – Надо хоть немного солнцем обжечь.
– И то верно, – легко согласился Яков. – Но праздник можно и здесь устроить. У меня знакомая банд ерша есть, – улыбнулся он, – она нам любых, каких пожелаем, пришлет.
– Нет, – категорически отказался Стаc. – Сюда никого не привози. Даже из своих.
– Может, давай откровенно, – вздохнув, предложил Бобров. – Постарайся понять меня правильно. Как я понял, тебя кто-то ищет. Учитывая специфику твоих занятий, догадываюсь, зачем. Ты просто обязан сказать мне правду. Ведь вполне возможно, что они выйдут на меня. Ни для кого не секрет, что мы близкие родственники.
– Все просто, – нехотя начал Стаc. – Ко мне вроде как на обучение из Краснодара прислали двух парней. Способные ребятишки. Через полгода они работали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131