-Да, - холодно проронила девушка.
Дита поспешила развеять неловкую паузу. Она открыла пианино и зажгла фортепианные электросвечи под розовыми абажурчиками.
-Сабина, будь добра! Мы с тетей Хильдой так давно тебя не слушали…
- Нет-нет, я сто лет не садилась за инструмент! Как-нибудь в другой раз… И вообще, мне пора… Скоро комендантский час.
Еремеев тоже поднялся из-за стола, одернул китель.
- Спасибо за прекрасный кофе!
-Ах, посидите еще! - Дита сделала обиженное лицо. - Надеюсь, вас комендантский час не пугает?!
-Не пугает, но, увы, служба! Заступаю в ночное дежурство.
Сабина попрощалась и, захватив аккуратно перевязанный сверток, прикрыла за собой дверь. Орест сразу почувствовал себя свободней и уверенней.
-Фрау Хайнрот! - обратился он к хозяйке дома. - Я бы хотел снять у вас комнату. Дело в том, что дом, в котором я живу, сильно пострадал во время войны, и теперь сквозь трещины в потолке каплет дождь.
Это была полуправда. От близкого взрыва авиабомбы по потолкам дома фрау Нойфель действительно пошли трещины, но никакой дождь из них не капал. Лицо экономки вытянулось:
-Господин лейтенант, это невозможно! Пастор Цафф был очень уважаемым человеком в городе. Магистрат даже не стал к нам никого подселять, хотя вызнаете, какое положение теперь с жильем…
-Да, с жильем в Альтхафене и правда трудно. Должен огорчить вас, фрау Хайнрот, в ближайшее время квартирный вопрос станет еще острее. Через несколько дней в город прибудет большая воинская часть, и я боюсь, что вас все-таки потеснят. - Орест многозначительно помолчал, потом бросил главный свой козырь: - Мое присутствие в вашем доме помогло бы оградить вас от лишних хлопот. Я обещаю вам это как офицер городской комендатуры.
Экономка напряженно обдумывала свалившиеся на нее новости. На помощь пришла Дита:
-Тетушка, я думаю, мы не должны отказать господину лейтенанту. Он так любезен!
Фрау Хайнрот наконец взвесила все «за» и «против».
-Ну что же, господин офицер, если наш дом вам по душе… Надеюсь, у вас не будет причин сожалеть о вашем выборе. Когда вы хотите переехать?
-Завтра же, к обеду. Спокойной ночи, фрау Хайнрот. Очень признателен вам за гостеприимство!
В прихожей его окликнула Дита.
-Гос-по-ди-ин лейтенант, - протянула она, посмеиваясь, - вы забыли свою вазу!
-Поставьте ее в мою комнату!
Выходя из дома, Еремеев увидел, как за поворотом на набережную Шведского канала мелькнул плащ Сабины. Еремеев прибавил шагу и очень скоро догнал девушку.
-Все-таки я вас провожу!… Темнеет… В городе неспокойно.
Сабина не удостоила его ответом: шла, глядя прямо перед собой.
-Ну и погодка у вас… Опять дождь собирается…
-А какая погода у вас?… В России?
Голос ее не обещал ничего хорошего.
-О, в Москве сейчас золотая осень!
-Вот и сидели бы в своей Москве, раз вам не подходит наш климат!
Какое-то время они шли молча. Еремеев справился с собой и постарался снова стать учтивым кавалером:
-Дайте-ка мне ваш сверток! Он оттянул вам руку.
-Вы очень любезны, но я уже дома.
Еремеев оглянулся - они стояли у моста Трех Русалок; никакого дома поблизости не было, жилые кварталы отступали от парапета на добрую сотню метров.
-Где же вы живете?
Сабина усмехнулась, кажется, впервые за весь вечер:
-Я живу в мосту.
Только тут Орест заметил в массивной опоре моста круглое окошко и маленький балкончик, нависший над водой. Должно быть, раньше там обитал техник, ведавший разводным механизмом моста. Но раздвижной пролет был взорван в дни штурма, и с тех пор мост Трех Русалок, последний на речном пути к морю, бездействовал.
Сабина, перехватив еремеевский взгляд, поправила берет:
-Прощайте, господин лейтенант. Мне пора.
-Приятных снов!
Еремеев постоял, посмотрел, как девушка шла по мосту, как исчезла в башне волнолома, сложенной из больших гранитных квадров, как зажглось над водой круглое оконце, и, сбив фуражку на затылок, зашагал домой.

КОРВЕТТЕНКАПИТАН ФОН ГЕРН
Сабина закрыла за собой обитую железом дверь и повернула ключ в замке на два оборота, потом задвинула ригель и накинула короткий толстый крюк. Она подергала овальную дверцу, ведущую в камеру разводных лебедок, и, убедившись, что та заперта, зажгла свет, задернула маскировочную шторку и только тогда, почувствовав себя в безопасности, сняла плащ и берет.
Вот уже второй год Сабина проделывала все это почти в ритуальной последовательности. Когда отец перебрался к брату своей новой жены, Сабина не захотела ехать и в без того уже перенаселенную квартиру. Она осталась одна.
Если бы кто-нибудь стал, ломиться к ней в дверь, Сабина знала, что ей делать. Отец показал ей крышку люка в углу комнаты с табличкой «мостовое имущество». Вертикальный скоб-трап вел в полое основание мостового быка, где прежний хозяин хранил багры, спасательные круги, веревки, но самое главное - держал моторную лодку. Через портик в тыльной части быка лодка легко - по роликам - выкатывалась на воду. Рывок пускового шнура - и прощайте, незваные гости! Правда, теперь вместо лодки там стоял миниатюрный катер отца. Этот катер ему подарил жених Сабины, блестящий морской офицер, - корветтенкапитан[5] фон Герн. Весной, перед самым приходом русских, главный смотритель перегнал катер под мост Трех Русалок и спрятал его в камере опоры. Сделал он это глухой ночью, так что о перегоне никто не знал. Но, оставляя Сабину одну, он спустился с ней в шкиперскую, показал катер, объяснил, как запускать мотор, и разрешил в случае явной опасности покинуть на нем убежище. Каморка в гранитной башне была с железной дверью и запасным выходом и казалась Сабине вполне надежным укрытием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113