Затем, чтобы окончательно сразить нас, Игорь вытащил свою самую заветную коллекцию. Он редко кому ее показывал. В большом альбоме в особых гнездышках сидели пестрые, разноцветные конвертики с безопасными бритвами. Игорь собирал их везде, где только мог. Тут были и «Красная звезда», и «Стандарт», и «Экстра», и «Интом», и немецкая бритва, привезенная отцом, капитаном Малининым, который знал страсть своего сына.– А вот тут у меня, видишь, пакетик, синенький с золотом, – объяснял увлеченный Игорь. – Тут у меня самая лучшая бритва была. Я ее выменял на три марки: две норвежские, одна – Гваделупы. Называется «Золотой жилет». Это последняя модель…– А ну вынь, покажи, – попросил Дёма.– Да потерял я где-то. Куда девал, не помню. Искал, искал перед отъездом, да уж некогда было, так и бросил. Вот только конвертик остался. А жаль, красивая была! Внутри золотая, по бокам черная, а в середине не три дырочки, а щелочка так прорезана фигурно…– Вот такая? – громко сказал Витя Минаев и протянул руку. На ладони его лежало треснувшее, немножко заржавевшее, но еще сохранившее свои блеск лезвие, золотистое, с узенькой продольной фигурной прорезью. – Эта? – спросил Витя.– Эта, эта! – обрадованно закричал Игорь. – Где ты нашел?– Где нашел? – с особым выражением произнес Витя и оглядел нас всех. – Там нашел, где ты потерял. На острове нашел. У самого берега!.. Там нашел, где ты нашу лодку от причала отрезал…Сперва Игорь покраснел, а потом кровь отхлынула от его щек, и он стал совсем белый. Тоненький, прямой, с поднятыми плечами, он вытянулся перед Виктором и смотрел на него огромными серыми глазами, полными негодования. Потом он сразу как-то обвис. Беспомощным взором потянулся он ко мне, и я невольно опустила глаза, чтобы не видеть этих растерянных, смятенных взоров из-под пушистых ресниц, на которых блеснула слеза. Что я могла сказать?– Он, он, определенно он! – настаивал Витя. – Ведь твое лезвие? Да? Твое? – напирал он на Игоря. – Признаешь? Значит, ты!– Честное вам даю пионерское, ребята, я…– Ну, объясни нам, Малинин, – вмешалась я. – Ты что-нибудь знаешь, но не хочешь сказать? Скрываешь?Игорь молчал, опустив голову. Слезы текли по его щекам. Но он еще силился скрыть их, удержаться и не заплакать.– Я не знаю… – выдавил он, – ну, я не знаю… Сима… Ну честное же слово…– Но ты был там, на берегу, ночью?Последовало длительное молчание. Игорь всхлипнул:– Ну, был… Только это вышло совсем…– Сразу видно, что он! – закричали девочки.– Ничего не видно! – возмутился Игорь. – А если уж хотите обязательно знать, так я вам могу сказать, что тогда лодку с острова я упустил…Он остановился, сам перепуганный вырвавшимся словом. Но было уже поздно. И он сам понял это.– Я ее ночью отвязал. Да! Я!Ребята были так поражены, что только рты разинули.– Зачем же ты это сделал, Малинин? – как можно спокойнее спросила я.– Ну просто так… для интересу… Чтобы было такое приключение, как на необитаемом острове. Я же не знал, что в этот день война будет, что так получится… Я хотел лодку сперва спрятать за корягой, там, в заливчике, да упустил нечаянно. Стал развязывать, а на чалке там узел мокрый затянулся. Я его бритвочкой… А течение сразу и понесло. Хотел уже в воду лезть, а тут ты меня как раз позвала, Сима. Я уже не мог… А тут еще эти загадалки пропали. И война началась. Просто мне не повезло. Но, честное слово, я бы раньше сознался, да тут война, как-то неловко было уже… честное слово!– И столько времени молчал! – закричали девочки.– И с рыбой попался, и с лодкой тогда эту ерунду затеял! – выговаривал Игорю негодующий Витя Минаев.– Нет, с одной стороны, конечно, ребята, насчет лодки он ведь сказал сам, но, конечно, с другой стороны… – начал Дёма, готовясь, видно, произнести длинную речь.Я остановила его:– Погодите, погодите, ребята! Пусть Игорь хорошенько подумает сегодня над тем, что произошло у нас с ним… История с лодкой достаточно безобразна, Игорь. Сколько огорчений и волнений ты доставил родителям! Об этом ты подумал?– А я ж нечаянно упустил совсем… – успел вставить словечко Игорь.– Сейчас уж не перебивай лучше, Малинин… Предлагаю тебе серьезно подумать над тем, что произошло, и сказать нам, как ты сам все это оцениваешь… И сможем ли мы тебе впредь доверять! А сейчас, ребята, берите котелки: через пять минут обед раздавать будут.Весь этот день ребята бегали шушукаться в тамбур, с Игорем не разговаривали. Легли спать рано. Ночью мне не спалось. Поезд наш долго стоял на какой-то станции, потом пошел, гудя в темноте. Я все думала о нелепой истории с лодкой. Несколько раз я вставала ночью, подтягивалась на руках до верхней полки и смотрела в лицо спящему Игорю. Ему, бедняге, тоже, видно, плохо спалось. Он всхлипывал во сне, из-под длинных ресниц по чумазой, неотмытой щеке тянулся след просохших слез.– Игорь… Игорек… – позвала я тихонько его, но он спал.Я повернулась на своей полке, укрыла пальто спавшую рядом со мной Люду и вскоре заснула.Я проснулась оттого, что кто-то трогал меня за плечо. Открыла глаза. Меня будил Дёма.– Сима, – шепнул он и указал на бумажку, приколотую к оконной занавеске.Протерев глаза, еще слипавшиеся от сна, я прочла:«Сима, я уезжаю в Москву на подкрепление. Я давно так уж хотел, но старался быть выдержанным. Потому только ехал. Но раз мне нет больше доверия, то я все равно не могу. Счастливого пути дальше вам. Привет всем. Сима, не пиши папе, я напишу сам. Малинин Игорь».Верхняя полка надо мной была пуста. Глава 18Все – за Москву! Должно быть, он вылез тихонько из поезда под утро, когда я наконец забылась сном. С собой Игорь прихватил свой баульчик, валенки и зимнее пальто, а демисезонное оставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107