Тихий городок лежал за стеклами. Белесоватое северное небо. Свежие бревенчатые срубы. Кирпичное здание с флагом и портретами вождей на фронтоне: райсовет. Высокие ели росли прямо на улице. Город был невелик. Бор смотрел уже из-за ближних домов.
Везли лес. Бревна, огромные рыжие стволы мачтовых сосен, ползли на разъятых дрогах: от передка, где, правя, сидел возчик, до задних колес - чуть не верста!
От окна новичка отвлек солнечный заяц. Заяц вспрыгнул на парту, скользнул по гимнастерке, соскочил на стену. Потом радужное пятнышко мазнуло Черемыша по макушке. И все увидели, как в стриженых ершистых волосах забегали на мгновение оранжевые, красные, зеленые. фиолетовые искорки. Рядом тихо засмеялись. Новичок огляделся и зажмурился: зайчик, слепя, задел его глаз, вильнул, заметался и совсем погас. Но Черемыш, уколотый лучом в глаз, заметил зеркальце, вспыхнувшее в руках маленькой ученицы. Она быстро отвернулась, насмешливо сморщив нос и передернув озорными колючими плечиками. Это она донимала новичка. Солидная ее соседка, староста класса, осуждающе качала головой. Но ей и самой было смешно.
Вообще нелегко было в этот урок сохранить порядок в классе. Все украдкой то и дело поглядывали на новичка. Шутка ли сказать - родной брат Климентия Черемыша! Кто бы мог подумать? Такой с виду неказистый, а брат!..
Евдокия Власьевна тем временем спрашивала незадачливого Плинтуса, стоявшего возле карты:
- Ну, о чем ты читал сегодня к уроку, Плинтусов?
- О реках Сибири, - убитым голосом отвечал Плинтус.
- Ну, расскажи нам.
- В Сибири есть реки, - начал Плинтус довольно уверенно, - они текут и впадают...
Молчание.
- Ну, какие же это реки?
- Реки в Сибири ужасно глубокие, - тяжело вздохнул Плинтус.
- А вот это какая река? - спросила Евдокия Власьевна, тронув карту указкой.
Плинтус молчал, беспомощно водя пальцем по одной из толстых синих прожилок на карте. Новичок поднял руку.
- Ин-ди-гир-ка, - отчеканил новичок.
- Правильно, Черемыш, - улыбнулась Евдокия Власьевна. - Еще бы Индигирку тебе не знать: как раз на трассе у брата была.
И все посмотрели на карту. Карта была потрепанная, старая. На ней виднелись следы потайного карандаша, слабо начертавшего наименования "немых" городов и рек. Бумага кое-где отстала от полотна, запузырилась и лопнула, образовав горы и возвышенности там, где значилась равнина... Все посмотрели на эту десятки раз виденную, уже заученную карту и словно впервые разглядели ее, на ней будто проступило что-то... Стали видны бесконечные глухие дали тайги, километры, километры, километры просторов, и нескончаемые льды, и ветры, и расстояния...
И над всем этим провел в небе свой самолет Климен-тий Черемыш, знаменитый советский летчик.
Все посмотрели на карту и ужаснулись, как велика земля, как труден был подвиг...
И это совершил брат вон того стриженого мальчика, что сидел теперь на задней парте рядом с Колькой Званцевым.
Тоже Черемыш, только Геннадий, Гешка. И с виду совсем обыкновенный мальчик. Пожалуй, Плинтус его одной рукой одолеет.
- Вот сколько славы у нас на карте, ребята, куда ни посмотришь! - сказала своим певучим голосом Евдокия Власьевна и задумчиво обернулась к доске. Двадцать семь лет я у этой карты стою... И я за это время изменилась, и карта другая стала. И по всей этой карте мои выученики живут, плавают, летают... Один уже академиком, ребята, стал... А тоже у этой карты мне урок отвечал. Два доктора разных наук есть. Капитан дальнего плавания, летчики, машинисты, гидротехники... Новые города на эту карту наносят, реки поворачивают, моря друг с дружкой соединяют... И мне письма пишут, меня новой географии обучают... Ученики мои...
Мягко и широко обвела своей легкой рукой учительница большую страну, занявшую почти всю карту Европы и Азии.
Брат, того самого...
- Вы знаете, - сказала Евдокия Власьевна, входя после урока в учительскую, - новичок у нас в пятом "Б", ну, знаете, из детского дома, Черемыш. Так, оказывается, брат того самого Черемыша, летчика.
Даже учителя все заинтересовались новичком. Они как бы невзначай проходили мимо Гешки и приглядывались.
- Только, пожалуйста, не выделяйте, не выпячивайте его, сделайте одолжение, - твердил директор Кирилл Степанович. - Хуже нет этого, тем более что он парень,видно, еще не набалованный, скромница, и это очень хорошо.
- Удивляюсь немножко, - говорила Евдокия Власьев-на, - все-таки брат такого знатного человека и живет почему-то в детском доме. Неужели старший брат не может его при себе в Москве держать?
Тут директор заявил, что отношения Гешки с его братом - дело частное. Мальчик - сирота. Переведен в местный детский дом из города Н. В прежней школе поведение и успехи его были отменные, а вмешиваться в личную жизнь героев директор не намерен.
Весть о том, что в пятом классе "Б" будет теперь учиться родной брат летчика Черемыша, быстро обошла всю школу. У дверей пятого класса "Б" вертелись, юлили мошкарой пронырливые первоклассники. Сметая их на ходу, делая равнодушные лица, в класс заглядывали солидные парни из старших классов. Всем хотелось поглядеть на брата героя.
- Это ты того Черемыша брат? - спрашивали в сотый раз Гешку.
- Вот ловко - брат!.. А!..
- Ты вон кто, оказывается! А мы сразу не догадались.
Толстый Плинтус не знал, как загладить свою утреннюю шутку насчет голубых петличек. Теперь всем было понятно, откуда у новичка гимнастерка пилота.
- Это здорово, что ты к нам поступил! - бубнил Плинтус. - У нас ребята один к одному... елка к елке, лес строевой.
Староста класса Аня Баратова подошла к новичку.
- Вы сами тоже летали когда-нибудь? - спросила Аня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17