Оба подсудимых, видать, свою вину поняли и прощения просят. А как по-вашему, граждане? Но только я заявляю, что кормить нам зверя нечем, сами еле перебиваемся, а нам скоро опять выступать. Значит, надо зверя выпустить на волю. Зверинцев теперь нет. Следовательно, заведём куда-нибудь его подальше и оставим.— Правильно! — закричали бабы. — Бог с ним!— По справедливости, — сказали мужики.Только бойцы молчали. Жаль было Капельдудку. Все в отряде привыкли к нему. Тихо стало в помещении. Слышно было только, как цыган сопит. Потом цыган встал, обнял опять Капельдудку и сказал:— Ну что ж, Потап Потапыч, видно, опять нам по большим дорогам вместе придётся ходить. А бросить я тебя в жизни не брошу…И утром ушёл цыган. Он ушёл вместе с Капельдудкой. Я очень жалел их. Но многие осуждали цыгана и говорили про него сердитыми словами: дескать, непутёвый человек, побродяга был и есть. Из-за медведя отряд бросил — такого и жалеть нечего. Но некоторые всё-таки сочувствовали и жалели…А через неделю шли мы с отрядом через лес… и наткнулись у опушки на цыгана. Он лежал, сердечный, при последнем дыхании. Капельдудки при нём не было. И тут Миша Шевардин признался, что не стерпел он одинокой подорожной жизни и подался к нам обратно. Он отвёл Капельдудку в самую лесовую гущину и там распрощался с ним.— Ай, шайтан! — сказал нам Миша Шевардин и застонал. — Нет, видно, плохой я цыган… Гордости во мне цыганской нет.Узнали мы тут, что Шевардин уже шёл к нам, но нарвался на белый патруль. Цыган бросился бежать, да разве от пули убежишь?..Тут товарищ Морковников попрощался с ним за руку, наклонился, поцеловал его в губы и сказал:— Нет… ты, цыган, ничего… Ты, цыган, наш…Так умер наш великий плясун, цыган особого отряда Миша Шевардин. И отряд пошёл дальше.Сколько с тех пор прошло лет…А в позапрошлом году, когда наши терчасти территориальные части, войска, собранные из населения одной местности.

вышли на манёвры в том районе, пулемётчики увидели вдруг, что на них прямиком идёт медведь. Медведь был старый-престарый. Он еле ногами переступал. На манёврах какое же оружие? Одни трещотки. Пулемётчики стали крутить свои трещотки, а медведь и в ус не дует. Шагает прямо на них. Вдруг услышал он полковую музыку, встал посредине полянки на задние лапы и передними стал править музыкой. Тут как раз проезжал товарищ Морковников. Он ехал верхом. Лошадь храпела, крутила задом, билась, а медведь стоял посреди полянки и качал лапами под марш. Товарищ Морковников соскочил с лошади, подошёл ближе, а мёдведь ему отдал честь. И ухо у него одно простреленное…Вот и весь рассказ, услышанный от сторожа зоологического сада.…Медведь вдруг встал, в потухших его глазах загорелся живейший интерес. Он стал нюхать воздух, вытянул морду, поднялся на дыбы и козырнул большой мохнатой когтистой лапой.Я оглянулся. По аллее зоологического сада шёл военный, седой и загорелый, с двумя ромбами в петличке. Раньше знаки различия командиры Красной Армии носили в петличках воротника. Два ромба в петличке военного означали, что он командир дивизии (это соответствовало званию генерал-лейтенанта).


1 2 3 4 5