1» и то и дело вытаскивавший из-за ворота колючие крошки ракушечника, и начальник строительства, он же главный подрывник, Жученков, и, как всегда, тщательно побритый, с аккуратной белой полоской над воротником закоптелой гимнастерки Корнилов, и шеф-повар Манто. Все были тут, и каждый понимал, что оставаться больше в неведении, пробиваться наверх вслепую нельзя: надо что-то предпринять, нужно уже сейчас выслать наверх разведку.Лазарев выковырял пальцем из уха забившуюся туда ракушечную пыль, наклонил на эту сторону к плечу голову, потряс ею, как это делают купальщики, нырявшие с головой и только что вылезшие из воды.— Всюду залазит, проклятая, — проговорил он. — И наелся и нанюхался. И уши полны и рот. Не отплюешься.— Я так полагаю, товарищ командир, — вмешался тут же неисправимый Манто, — что это нам необходимо для внутренней побелки, а то мы совершенно насквозь прокоптились. Так не вечно же нам быть черненькими, пора стать и беленькими.Все невесело усмехнулись. Командир вытряс ракушечный песок из другого уха и сказал:— С Пахомовым нам связаться — прямая надобность. Они, в случае чего, могут там шумок поднять, на себя немцев оттянуть, тем самым и от нас внимание отвлекут. Ну, а мы в это время как раз и двинемся отсюда. И вообще нам связь с аджимушкайцами крайне нужна.— Не могу! — сказал комиссар и, расправив грудь, поставил оба тяжелых кулака на стол. — Все правильно, все верно, но не могу я еще раз допустить, чтобы опять пионеры на риск шли.— Опасно откладывать это дело даже на день, если хотите — даже на час опасно, — возразил Лазарев, — Весь день сегодня какая-то наверху возня идет. Мне уже сообщили из «Киева» и с «Волги». И взрывы какие-то там хорошо прослушивались. Видно, немцы к Новому году хотят нам тут елку засветить. Надо ждать, что вот-вот они воду качать начнут. Ну хорошо, на этих секторах мы штольни и шурфы закрыли, а что, если они через другие стволы заливать станут? Никак нельзя, товарищи, нам ждать. Да и выходить, если даже все благополучно пройдет, нам вслепую нельзя никак.Котло сказал:— Может быть, все-таки попробуем на этот раз без ребят обойтись? Есть у меня один лаз на примете. Если там завалы разобрать, можно попробовать выбраться. Я уж третий день туда ползаю. Думается мне, там вокруг чисто.Так было решено отправить наверх через обвалившийся лаз Важенина и Макарова, двух самых опытных и смелых партизан, бывалых разведчиков. Высчитав по часам, когда на поверхности будет ночь, разведчики неслышно разобрали у одного неприметного выхода завал и тихонько выползли наверх.Но не продвинулись они там и двух метров, как раздался сильный взрыв. Целый рой огненно-красных хвостатых трассирующих пуль взвился над лазом в сливающейся трескотне выстрелов. Злой луч прожектора обдал камни у входа леденящим мечущимся сиянием. Через несколько минут в лаз приполз задыхающийся, тяжело раненный Макаров; на спине своей он тащил убитого Важенина. Оба подорвались на одной из незаметных мин, которыми немцы усеяли все пространство возле каменоломен.Макаров как вполз в штольню с телом погибшего друга, так и остался там лежать на каменном полу в беспамятстве и больше уже не приходил в сознание. К вечеру он скончался.Так партизаны потеряли самых бесстрашных и испытанных своих разведчиков — Власа Важенина и Николая Макарова.Долго стояли потом угрюмые пионеры-разведчики в почетном карауле у их тел, покрытых алым знаменем.
Теперь комиссару ничего не оставалось, как еще раз согласиться на предложение Лазарева и разрешить поручить дело юным разведчикам. Снова всех должен был выручить последний Володин лаз, через который никто, кроме мальчиков, не мог протиснуться наверх.Но, может быть, за последние дни немцы обнаружили и эту потайную лазейку? Может быть, и она уже заминирована?— Знаю, как быть, — решил комиссар. — Пиратка, иди сюда, собачий сын, живо!Из тьмы подземного коридора донесся заливистый лай, потом послышалось цоканье когтей о камень, и через минуту Пиратка уже прыгал вокруг хозяина, терся об него закоптелой шерстью, старался лизнуть в лицо, отряхивался, гавкал.А еще через четверть часа к узкой щели в конце одной из галерей, откуда из-под камня вырвался свежий, пахучий ветер с воли, подполз комиссар, таща за собой Пирата, которого он крепко ухватил за шею. Чтобы Пират, не дай бог, не разлаялся, морду ему стянули ремешком, что вызывало бурное негодование пса. Он пытался несколько раз лапами содрать узлы, стянувшие ему челюсть, но потом печально смирился, тем более что его ждали новые унижения. С двух сторон к его ошейнику привязали на шпагатинах тяжелые металлические болванки.С этим уже Пират решительно не мог смириться, и у самого лаза, где чуткие ноздри его жадно втянули сладчайший воздух поверхности, от которого он почти отвык, Пират уперся и опасливо попятился назад. Как ни толкали его, как ни подпихивали, как ни старались просунуть барахтающееся, срывающееся с камня тело собаки через щель, как ни уговаривал комиссар своего любимца, сперва называя его всеми ласкательными охотничьими словами, нежнейшими кличками, улещая всякими посулами, а затем перейдя на довольно обидные выражения, вроде: «Собака ты, собака, сучья лапа, псиная кровь», — ничего не помогало. Пират не желал вылезать и поднимал такую возню, что, находись тут поблизости кто-нибудь из немцев, обошлись бы они без звукоуловителей…— Чует, собачий сын, пес чертов, что-то неладное, — решил в конце концов комиссар. — Нельзя тут ребят выпускать. Пиратка зря артачиться не станет, тут есть что-то… Верьте слову.Но тут вмешался сам командир группы юных разведчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178