(Через несколько лет эта станция будет занимать лишь пятое или шестое место Днепрогэс дает 750 000 киловатт, но Боарне на реке Святого Лаврентия (Канада) дает больше, а плотина Гувера (Колорадо) дает 1 миллион. Пусть так. Но в Сибири Шамая будет давать 2 миллиона, а Братский Острог – 2 600 000. Мифические титаны ограничились, говорят, тем, что нагромоздили Пелион на Оссу!

). В Кузнецком угольном бассейне сразу появилось шесть новых городов с населением в 600 000 человек. На крайнем севере, в районе апатитовых залежей, с необычайной быстротой возник город, в котором теперь 80 000 жителей.
Пьер-Доминик, охотно предающийся наивным рассуждениям, подсказанным его склонностью изображать социализм как расовый вопрос, дает, как только он становится на серьезную почву фактов, картину колоссального роста промышленности в советской Азии: «… За Уралом – три огромных промышленных района, о которых три центра нашей промышленности – Северный район, Лотарингия и бассейн Луары – дают лишь весьма слабое представление, ибо каждый из этих советских промышленных районов равен по величине всей Франции. Это – Уральский узел с Магнитогорском, Свердловском и Челябинском, Кузнецкий узел с Новосибирском (эти два района уже работают полным ходом) и узел Ангарстроя, еще не работающий. Там, вокруг новых городов, возникших за три года в голой степи, – городов, из которых два уже насчитывают по 300 000 жителей, – организуются новые народы, появляется густое население; из разнороднейших элементов создается Красная Азия; вторая чаша великих советских весов загружается новыми ценностями».
Самое главное, о чем все время надо помнить и говорить, – это размах и изумительная рациональность промышленного строительства, развертывающегося в стране, которая превышает вдвое площадь Соединенных Штатов, или площадь Европы, или площадь Китая, и население которой каждые три года увеличивается на 10 миллионов человек В Европе население растет приблизительно в два с половиной раза медленнее.

. В этой невиданной мобилизации нет такого усилия, которое не было бы строго рассчитано с точки зрения всего процесса. Все детали выполнения, все колесики механизма пригнаны друг к другу. Единое, централизованное руководство ни на минуту не упускает из виду страну в целом. Оно распределяет, оно сочетает.
Стоит ли говорить о том, что эта система подчинения всего общим интересам, неизбежно дающая максимальные результаты, – невозможна в странах, где царствует капиталистическая анархия с ее извращением общих задач под нажимом частных интересов, с фантастической беспорядочностью частной инициативы.
Вот здесь недавно возделывался рис. Но это нецелесообразно: специалисты и знатоки утверждают, что местные условия более удобны для хлопка. Стало быть, рис будет расти в другом месте, а здесь возникнут обширные хлопковые плантации. Чтобы переработать хлопок, надо построить прядильную фабрику, несколько прядильных фабрик. Для них надо найти, – а если придется, то и создать на месте, – источник энергии, надо связать новый промышленный центр со всей сетью путей сообщения. Отсюда – гидростанции, рельсы, вокзалы, дороги, канал. Кроме того – техникумы и втузы для рабочих и инженеров, профсоюзные и культурные организации, учебные заведения для детей и взрослых, музеи, лаборатории, больницы, спорт, радио, кино, театр. Так создается огромная и сложная советская молекула – комбинат . И вокруг своих машинных центров, под действием химического закона, складывается стремительно возникающий, многообразный, еще не оформившийся город. Так рождаются города, – рождаются разумно, именно на том месте, где этого требует сочетание местных и общегосударственных интересов. Так связываются экономические базы, постепенно сливаясь в одну.
Открываются гигантские контуры новых перспектив. На XVII съезде партии (январь 1934 года) Сталин говорит: «Заложены основы Урало-кузнецкого комбината – соединения кузнецкого коксующегося угля с уральской железной рудой. Новую металлургическую базу на Востоке можно считать таким образом превращенной из мечты в действительность». Дальше Сталин заявляет: «Заложены основы новой мощной нефтяной базы в районах западного и южного склонов Уральского хребта – по Уральской области, Башкирии, Казахстану».
А легкая и пищевая промышленность? Та, которую довольно бесцеремонно оттеснила гигантски разросшаяся тяжелая индустрия, так что жаловались хозяйки и ворчали горожане. (Черт возьми! Чтобы купить масла, надо полчаса стоять в очереди, чтобы достать пальто, надо прождать три дня!) Легкая промышленность заняла свое место, – и жалобы кругом стихают. За четыре года продукция легкой промышленности возросла на 187 %. Число магазинов неуклонно увеличивается. Общественным питанием охвачено в настоящий момент 20 миллионов человек. Оборот розничной торговли, достигавшей в 1928 году 12,5 миллиардов рублей, в 1932 году поднялся до 40 миллиардов рублей. А впрочем, прогуляйтесь по Москве – вы увидите на всех улицах оживленно торгующие магазины с тем же ассортиментом всевозможных товаров что и во всех столицах мира. Новые времена, явный прогресс даже по сравнению с прошлым годом.
Но как же все это финансируется? Проблема ставится здесь в совершенно особой форме. «Партия знала, – разъясняет Сталин, – каким путем была построена тяжелая индустрия в Англии, Германии, Америке. Она знала, что тяжелая индустрия была построена в этих странах либо при помощи крупных займов, либо путем ограбления других стран, либо же и тем и другим путем одновременно» (военные захваты, колониальный грабеж, разбойничья эксплуатация труда).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83