Застолье, между тем, шло своей чередой. Гости разбились на группы по интересам, и общие темы больше не обсуждались. Трубочный дым и гомон голосов заполняли залу.
Когда старик священник вернулся на свое место, я не заметил. Он дождался, когда в нашем с офицером гимне русскому оружию образуется пауза, и тихонько тронул меня за плечо.
– Я навел справки, сыне, твоя солдатка – вдова.
Я не сразу понял, что он имеет в виду, а когда до меня дошло, удивился:
– Как вы смогли узнать?
Оказалось, что все очень просто. В доме уездного начальника находилась и его канцелярия. При побеге солдата его объявляли в розыск и присылали соответствующие документы. Когда дезертира ловили, розыск снимали и сообщали помещику о его судьбе.
Старуха Ульяна была права. Алин муж был возвращен в полк и навечно выбыл из него по причине смерти после экзекуции.
Мы помолчали, почтив память неизвестного нам человека, забитого палками за любовь к женщине.
– Так что теперь, сыне, ты можешь венчаться, – просто сказал епископ.
– Да хоть сейчас! – в пьяном кураже объявил я.
От выпитого и нудного хвастовства пьяного соседа-офицера у меня, видимо, помутилось в голове. Мысль о женитьбе на Але, до сих пор даже не приходившая в голову, показалась очень мудрой.
– Женюсь! – твердо добавил я. – Не будем жить в грехе! Я ее, дедушка, очень люблю, – как великую тайну сообщил я епископу, к тому же фамильярно назвав его «дедушкой».
Никаких сомнений в том, что этот брак просто невозможен, что у меня в прошлом может не оказаться будущего, что я подставлю любимого человека и вообще перепутаю историю, в тот момент у меня не возникло.
– Можно и сейчас, – подумав, сказал старик. – Я у тебя в долгу. Ты спас мое тело, я помогу тебе спасти душу. Только невеста готова ли?
– Готова, – запнувшись, ответил я, – ждет.
Я был уверен, что Аля не спит и в курсе всего, что сейчас происходит. Я начал трезветь и осознавать, что попал в ловушку.
Женитьба никак не входила в мои «ближайшие» планы. Это была суперавантюра. Я не принадлежал ни себе, ни этому времени, и не знал, что день грядущий мне готовит.
С другой стороны – эта мысль только сейчас пришла в голову – став моей женой, Аля будет хоть как-то социально независима.
Владыка, между тем, подошел к пьяному в дымину отцу Никодиму. Тот выслушал приказ иерарха, согласно кивнул головой и, покачиваясь, тут же направился к выходу. Мы последовали за ним.
Я посмотрел на часы. Было без двадцати минут двенадцать по московскому времени. На небе сияли звезды, не заглушаемые городскими огнями.
Троицк давно уже крепко спал.
Сторожа били в свои колотушки и протяжно перекликались:
– Слушай!
– Слушай!
Прохладный ветер студил разгоряченную кожу. Отец Никодим стоял, покачиваясь, и не очень соображал, чего от него хотят.
– Иди за суженой, – сухо сказал мне архиерей, стесняясь невменяемого состояния своего подчиненного, – и веди ее в собор.
Мы разошлись. Я, стараясь не спотыкаться, дошел до портновского дома и вошел в оставленную незапертой калитку. Все давно спали. Крадучись, чтобы никого не беспокоить, я прокрался в нашу комнату.
На столе горела оплывшая сальная свеча, Аля сидела на лавке в «генеральском» платье, сложив руки на коленях. Как она бледна, было видно даже в неверном, тусклом свете. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на меня.
Я подошел к ней и сел рядом. Она не шевельнулась. На столе лежало ее кольцо с изумрудом. Я подумал, что для венчания нужно два кольца, а у нас только одно.
– Ты уже знаешь?
Аля кивнула.
– Ты согласна?
Девушка заплакала и неловко обхватила меня руками. Я поцеловал ее мокрую щеку и помог встать.
К церкви мы шли, взявшись за руки. Улицы были пусты. За высокими заборами разрывались лаем сторожевые собаки. Шли мы молча, как будто невзначай прижимаясь друг к другу.
Как все было не похоже на мою первую свадьбу с Леонидой! Тогда это был настоящий праздник с шампанским, кучей неведомых мне гостей, чиновными знакомыми родителей невесты, «Линкольном», украшенным кольцами и лентами.
Тогда, несмотря на всю помпезную пошлость действия, мне казалось, что я счастлив. Теперь я был в этом не уверен. Мы с Алей и так принадлежали друг другу, и почти тайное церковное благословение нашего союза не имело для меня никакого значения.
Аля все воспринимала по-иному, трепетно и благодарно. Известие о вдовстве и предстоящем венчании свалились ей на голову совершенно неожиданно. Мне казалось, что она еще до конца не осознает, что происходит, но все равно, она была как никогда счастлива. Чтобы доставлять ей такую радость, я был готов венчаться хоть каждый день.
После чернильной тьмы ночного города, церковь казалась ярко освещенной, хотя в ней горело не больше десятка свечей. Из темных углов за нами наблюдали неясные лики святых.
Все было просто и величественно. Оба священника переоделись в ризы. Заспанный служка стоял в стороне с коронами, готовясь принять участие в ритуале. Я шепнул епископу, что у нас нет второго кольца. Вышла небольшая заминка, потом отец Никодим ушел в ризницу и вернулся с грошовым медным кольцом.
Я всего один раз в жизни присутствовал на церковном венчании и не помнил порядка процедуры. Думаю, священники были удивлены моей бестолковостью и необходимостью объяснять самые элементарные вещи.
Наконец, мы с Алей встали перед аналоем, и архиерей начал самую важную часть венчания. Аля была так взволнована, что едва держалась на ногах.
Наконец, обряд окончился, мы обменялись кольцами и поцелуем. Так Аля стала моей законной женой.
– Теперь хорошо, – сказал епископ. – Теперь правильно, по-божески.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95