– Вы это знаете наверно? – перебил вопросом Прохоров.
– Совершенно, он и дядю своего толком не знал. В начале лета к моему новому барину приехал родственник Алексей Григорьевич Крылов. Так случилось, что мы полюбили друг друга, и он на мне женился.
– Однако! Вот это поворот! – восхищенно произнес следователь. – А как же ваш первый муж, камердинер? – спросил сыщик.
– Он бежал из своего полка и его насмерть забили шпицрутенами, – объяснила я. – Мой настоящий муж хороший лекарь, и его пригласили в богатое имение, к помещику, которого на охоте сильно поранил волк. Алексей Григорьевич помещика вылечил, и мы уже собирались оттуда уезжать, как вдруг меня арестовали и без объяснения причины повезли сюда, в Петербург.
– Эту часть вашей истории я уже знаю, – остановил он рассказ.
– Однако есть кое-какие подробности моего ареста, которые вам будет интересно послушать. Чиновник, который меня арестовал, надворный советник Ломакин, сознался, что ему приказали меня убить. Кажется, тайные убийства были его основной специальностью.
– И он вам такое о себе рассказал! – не удержался от восклицания Прохоров.
– Он в меня сразу же влюбился, – невинно потупив глазки, созналась я, – и предложил бежать с ним в Сибирь!
– Ломакин! Влюбился! Это просто невероятно! Ну и что случилось дальше?
– Ночью, когда он собирался меня задушить, была гроза, и он умер от апоплексического удара.
– С ума можно сойти! Алевтина Сергеевна, вы, случайно, не ведьма!? Ломакину бы жить и жить, я редко встречал таких сильных, здоровых людей!
– Конечно, нет, иначе я бы просто улетела оттуда на метле и меня бы искали не во дворце, а на Лысой горе. Вы будете слушать дальше или вам неинтересно?
– Конечно, буду, вы очень хорошо рассказываете. Простите меня за горячность, но я хорошо знал Ломакина и никогда даже подумать не мог, что он знает, чем женщины отличаются от мужчин! А тут такая сентиментальная история!
– Так я осталась жива. Однако на этом мои злоключения не кончились, из Петербурга приехал еще один убийца…
– И тоже умер? – засмеялся Прохоров.
– Тоже, – улыбнулась я, – но не от апоплексического удара, а от кинжала в спине. Мне помог один случайный свидетель. Я вам его назвать не могу, сама о нем почти ничего не знаю.
– А убийцу знаете? – быстро спросил он.
– Только по имени, его звали Платоном Петровичем.
– Платон Петрович, Платон Петрович… – задумчиво сказал он, – кажется, я знаю, о ком вы говорите. Если это тот человек, на которого я думаю, то он гораздо хуже самого Ломакина.
– Иоаким Прокопович Ломакин говорил, что он его начальник.
– Алевтина Сергеевна, вы необычная женщина, – убежденно сказал следователь. – Я бы сто раз подумал, прежде чем что-либо против вас предпринять. И муж у вас тоже преопасный человек.
– Вы знаете моего мужа? – воскликнула я.
– Кажется, немного знаю, но, слава богу, не лично. Я вам потом о нем расскажу. Итак, ваш второй убийца погиб и вы?..
– Спокойно приехала в Петербург и оказалась в Зимнем дворце. Что здесь произошло, вы уже знаете.
– Знаю, но не совсем достоверно. По вашей версии, на вас напали Заглотный и Ветряков, которых убил граф Воронцов. Однако у меня в голове не совсем укладываются подробности. Один из них убит выстрелом в лицо, второй, палашом в спину. Причем оба оказались ни там, где их застигла смерть, а с вашей постели бесследно исчезло белье. Поручик как бы ловок не был, один не мог справиться с такими отпетыми мошенниками. Может быть, вы проясните мне настоящую картину? Я понимаю, вопрос деликатный, но если он проводил ночь в вашей комнате…
Я подумала, что Прохоров не менее опасный противник, чем я. Он так хорошо сопоставляет факты, что ничего или почти ничего не ускользает от его внимания. Как мне не хотелось посвящать третье лицо в личные обстоятельства, пришлось это сделать.
– Он действительно был в ту ночь в моей комнате, – спокойно сказала я, – а когда те двое взломали дверь, спрятался возле стены, а я за кроватью.
– Так, значит, Ветрякова из пистолета убили вы?
– Я, а когда на меня через кровать с ножом бросился второй, его уложил Миша, то есть граф Воронцов. Потому нам пришлось убрать простыни, они были в крови.
– Вот теперь, кажется, все встало на свои места, – удовлетворенно сказал Прохоров. – А вы, Алевтина Сергеевна, отменно стреляете! Попали Ветрякову точно в глаз!
– Это случайность, я целила ему просто в голову.
– Тем не менее, не промахнулись. Однако это все частности, теперь я вам расскажу все, что мне удалось расследовать. Каким-то образом все в вашей истории оказалось связано между собой, потому начну с вашего мужа. Когда вас увезли, он, конечно, отправился за вами следом. И я его понимаю, – невесело усмехнулся Прохоров, – за такой красавицей нужен глаз да глаз!
– Если вы намекаете на Мишу, то есть на графа Воронцова, то между нами ничего не было! – тотчас ответила я.
– Я в этом ни минуты не сомневался, – слишком серьезным тоном согласился Прохоров, – однако дело пока не в вас. Не знаю, каким способом, но ваш Крылов узнал, где вы содержитесь, и обманом проник во дворец. Помогали ему, сами о том не ведая, два глупых печника. Впрочем, вы не хуже меня это знаете, вы с ним виделись. Когда он уходил из Зимнего, то его задержал сам государь. Они о чем-то говорили в его кабинете, после чего вашего мужа арестовали.
– Алеша в тюрьме?! – невольно воскликнула я.
– Нет, когда его вели в тюрьму, он бежал из-под стражи. Мне сдается с помощью одного из конвойных. Однако это не суть важно.
– Слава богу, а я уже испугалась, что его посадили! – воскликнула я.
– Его и правда, посадили, но не тогда, а на следующий день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95