Бойкая Варвара, сразу же послушалась и, пригибаясь, пошла к лежащему в двух шагах стражнику.
– Ну, а ты кричи Пантелея, – велел я Кузьме.
– Чего, кричать-то, – опять заюлил мужик, – а как он не придет?
– Не твоего ума дело, кричи ему, что Спиридон умер.
– Как это умер, – опять попробовал артачиться Кузьма, но я слегка врезал ему по зубам и этим привел в чувство.
– Пантелей, – тут же завопил он во весь голос, – поди сюда, тут Спиридонушка помер!
Возле костра сразу встали на ноги несколько человек.
– Ты чего? Как это помер? – закричал кто-то, скорее всего Пантелей. – Тащи сюда баб!
– Так помер же наш Спиридонушка! – плачущим голосом закричал Кузьма, явно входя в роль. – Подойди сам увидишь!
Возле костра посовещались, и в нашу сторону направилось сразу двое. Разглядеть что-либо было нереально, видны были только их силуэты.
– Есть нож, – радостно сообщила Варвара, кончив обыск. – Вострый!
– Дай мне сюда! – попросил бывший колодник, тот, которого я освободил первым.
– Ишь, умный какой, все ему дай! – начала было возражать она, но потом одумалась и поползла в его сторону.
Я же наблюдал за приближающейся парой. На двоих я не рассчитывал, но других вариантов не было.
– Девушки, держите Кузьму, – попросил я женщин, и так вцепившихся в мужика всеми наличными руками. – А ты, – сказал я ему как ваши подойдут, да спросят, что со Спиридоном, говори мол сами посмотрите. А если попробуешь нас обмануть, тебе тут же оторвут сам, знаешь что. Девушки, оторвете?
– Еще как оторвем, бабы, снимай с него портки, – распорядилась вернувшая к товаркам Варвара.
Кузьма что-то вякнул, но мне уже было не до него. К нам уже подошла следующая парочка. Я сел на корточки возле оглушенного стражника, рассчитывая на то, что они в темноте перепутают меня с Кузьмой. Охранники остановились шагах в двадцати и стояли, обнявшись, видимо, ища друг у друга поддержки, а может быть, просто, боялись подойти. Узнать своего обидчика я не смог. Мало того, что было темно, видел я его только мельком, да еще и сидящим верхом на лошади.
– Кузьма, ты чего шумел, что Спиридоша помер? – зыбким, пьяным голосом спросил один из мужиков.
– Пойди, да сам посмотри, – неестественно тонко, как будто его уже лишили мужского естества, ответил тот.
– Посмотрю, – почему-то, капризно заявил мужик. – Как так он мог помереть, когда мы с ним еще не допили!
Он оставил товарища и, качаясь, направился ко мне. Второй же остался стоять на месте, и мне это очень не понравилось.
– Ну, чего тут? – спросил мужик, наклоняясь над лежащим телом. От него так разило брагой, что мне пришлось отстраниться от запаха. Он стоял, качаясь как дерево на ветру, почему-то бессмысленно хмыкал, что-то бормотал, потом громко сказал:
– Так он просто спит, а ты, дурашка, крик поднял, – объяснил он мнимому Кузьме. – Бабы тут где? – перешел он на другую более интересную тему, пытаясь в темноте рассмотреть лежащих на земле людей. – Бабы, пошли со мной, я вам калача дам.
Кузьма что-то пискнул и тут же затих. Я тоже мочал.
– Ну, ты долго еще? – крикнул оставшийся за кольцом пленников человек.
– Сейчас иду, – ответил тот. – Селиван, видать перепил. Заберем или пусть тут проспится?
– Еще чего, таскать его! Веди баб! Которые будут ломаться запорю!
– Всех брать? – спросил он.
– Какие помоложе. Их там много?
– Кто их разберет, впотьмах не разглядеть!
Эти сволочи говорили о живых людях так, будто выбирали на рынке скотину. Я встал на ноги, и мы оказались с мужиком лицом к лицу. Он удивился при виде незнакомого человека, даже придвинулся, что бы лучше рассмотреть. Потом крикнул товарищу:
– Пантелей, а это не Кузьма!
– А кто? – живо откликнулся тот.
– Кто его знает, – успел ответить мой оппонент, после чего я ударил, так же как и Селивана точно в солнечное сплетение. Кулак как в перину погрузился в мягкий живот. Мужик хрюкнул, как сноп свалился на землю и захрипел.
Пантелей, несмотря на темноту, сумел что-то разглядеть. Он медленно пошел в мою сторону. Я стоял на месте, ожидая, когда он войдет в ловушку. Однако он понял, что здесь что-то не так, и остановился на безопасном расстоянии.
– Ты кто такой? – спросил он удивленным, но нимало не встревоженным голосом.
– Иди сюда, тогда и познакомимся, – предложил я.
– А не боязно? Смотри, потом жалеть будешь! – пригрозил он, пытаясь нагнать страх решительным угрожающим голосом.
– Ну, это мы еще посмотрим, кто пожалеет, как бы ты первым не заплакал, – нарочито насмешливо ответил я, стараясь вывести его из равновесия.
– Ладно, погоди, я сейчас вернусь, – подумав, сказал он, – тогда и посмотрим, кто заплачет!
Дать ему уйти было нельзя, пришлось рисковать:
– Что один на один, боишься?
– Чего мне бояться, иди ко мне, посмотрим...
В руках у меня было два ножа, короткий свой и длинный Кузьмы. Помня, как Пантелей управляется с нагайкой, я вполне понимал, что такое оружие против него еще ничего не значило. Однако других вариантов не было. В западню Пантелей соваться не собирался, а его вооруженные товарищи оставшиеся возле избы, здесь были совсем не нужны. Надеяться на крестьян, к тому же скованных, было бессмысленно. В лучшем случае запутаются со своей цепью в клубок и станут жертвами ночной резни.
– Ладно, иду, – ответил я и пошел прямо к нему.
Не знаю, на удачу или беду, опять в небе зажглась большая яркая луна. Я быстро посмотрел вверх. Прогалина в облаках была обширной, так что несколько минут будет светло. Теперь я мог оценить противника. Пантелей, был довольно высок, широкоплеч, стоял, широко расставив ноги, в правой руке держал кнут с длинной плетью. Тотчас внизу живота у меня предательски похолодело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95