Вдруг конь забеспокоился и пошел как-то боком. Я обернулся назад. Оказалось, что его напугал непонятно откуда появившийся Полкан.
– Явился? – спросил я пса.
Полкан пококетничал гибким туловищем, прижал уши и завилял хвостом. Не знаю, что ему помогло, мое лечение или съеденный гусь, но от вчерашней слабости у него не осталось и следа. Теперь мы оказались в полном комплекте, и я пятками пришпорил лошадь. Она пошла легкой рысью, пес легко побежал сбоку, все еще смущая ее своим присутствием.
Двигались мы строго на юг, благо дорога пересекала деревню по азимуту: север– юг. Однако уже вскоре попался первая развилка. Путевого камня с сидящим на нем вороном не оказалось и мне самому пришлось решать, какое направление выбрать. Обе дороги были примерно равного качества, малоезженые и пустые. Меня больше тянуло свернуть налево, даже казалось, что на глине различимы следы подков, но полной уверенности не было.
Я спешился, чем вызвал собачий восторг. Пес тотчас сунулся в колени носом и потребовал ласки.
– Полкан, ты же все-таки собака, – серьезно сказал я, – попробуй найти куда погнали крестьян.
Говорил я это просто так. Надеяться, что он меня поймет, было наивно, пес был цепным, и вряд ли его учили ходить по следу. Тем более прошло столько времени, что запахи, как мне представлялось, просто не могли сохраниться. Однако волчара, вроде бы, что-то понял, заглянул мне в глаза и посмотрел на правую дорогу.
– Ты уверен? – удивленно спросил я.
Он заскулил, словно пытаясь, что-то сказать.
– Ладно, пойдем туда, куда ты хочешь, – согласился я. В принципе, мне было все равно куда поворачивать, в любом случае шансов оказывалось пятьдесят на пятьдесят, а тут еще появилась возможность свалить на кого-то ответственность за выбор.
Я опять сел на лошадь, а Полкан словно того и ждал, самостоятельно, без команды, побежал впереди. Чем дальше мы продвигались, тем уже становилась дорога. Места здесь оказались сырыми, трава росла быстро и скоро я начал теряться, где собственно дорога, где бездорожье. Однако пес уверенно держался впереди и периодически что-то вынюхивал.
Версты через две, он остановился, упер нос в дорогу и надолго застыл в такой задумчивой позе. Я подъехал и ждал, что он будет делать дальше. Полкан поднял голову, посмотрел на меня и, не дожидаясь приказа, свернул прямо в чистое поле. Я поехал следом, всматриваясь в густую траву с надеждой заметить какие-нибудь следы прошедших тут людей, К сожалению, трава была самая обычная, как везде на пустырях в это время года.
В любом деле, которым занимаешься, если не хочешь подчиняться фантазиям, в прямом и переносном смысле, первой встречной собаки, необходимо быть специалистом. Увы, следопыт из меня получился никакой. Чем дальше мы забирались вглубь пустоши, тем большим идиотом я себя чувствовал. Однако Полкан так целеустремленно продвигался вперед, что остановить его и вернуться назад, я не рискнул. Кто его знает, может быть, он и правда нашел след!
Впрочем, ехать было приятно, стояли погожие, солнечные денечки может быть последние в этом году. К полудню солнце уже так припекало, что мне в трофейном камзоле стало жарко. Пришлось его снять и ехать «топлесс». Пустошь, на которую мы попали, тянулась между двумя лесными массивами с северо-востока на юго-запад, так что направление вполне соответствовало возможному маршруту работорговцев.
Кругом, сколько хватало взгляда, была самая настоящая пустыня. Опасаться мне было некого, солнце припекало, меня разморило, и я начал задремывать в седле. Лошадью можно было не управлять, она теперь сама послушно следовала за Полканом. Как известно, спать за рулем самое последнее дело, даже если транспортное средство, как в моем случае, снабжено собственной навигацией. Всегда может подвернуться под ноги случайный прохожий, Похоже, что такой нашелся и на меня: длинноухий и непредсказуемый.
Скорее всего, заяц выскочил из под ног моего Росинанта. Пугливая коняга взвилась на дыбы и понесла, так что я не успел даже толком проснуться. Ощущение, когда из-под тебя выпрыгивает лошадь, увы, не самое приятное. Действуя на рефлексах, я успел прижаться к шее необузданного скакуна и не вывалился из седла, но бешеные скачки животного были слишком резкими, к тому же со сна, я толком не понимал, что происходит, и ничего не успел предпринять. Кончилось это тем, что лошадь упала на бок. Удар о землю получился сильный и болезненный. Я попытался встать, но она всем телом прижала мне ногу к земле.
– Ты, это что, вставай, – попросил я, но лошадь только захрипела и судорожно задергала ногами. Можно было подумать, что у нее прямо на ходу случился инфаркт. Я напрягся, уперся руками в седло и попытался вытянуть придавленную ногу. Только она начала понемногу освобождаться, как у меня перед глазами возник кривоногий азиат в красных сапогах и круглой лисьей шапке. В руке его был лук, с наживленной стрелой. Сначала я даже не понял, откуда он взялся, просто констатировал для себя, что лошадь испугалась не зайца, а человека. Потом наши с ним взгляды встретились. Не знаю, что он увидел в моих глазах, в его было детское любопытство. Степняк с большим интересом наблюдал, как я корчусь на земле, освобождая ногу. Что он делает один на пустоши, и откуда свалился на мою голову, было непонятно. Поблизости, как мне казалось, не было ни дорог, ни деревень.
Мне пока было не до встречных татар, и я, перестав обращать внимание на любознательного зрителя, продолжил освобождение. Лошадь к тому времени, когда я справился с ее тяжестью, уже затихала. Вытащив ногу, я сел на землю и только после этого посмотрел на кочевника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95