– Дай хоть перед смертью помолиться! – попросил он, так и не открывая лица.
– Молись, если хочешь, – ответил я. – Ты что умирать собрался?
– Тоже зарубишь, изверг? – в свою очередь спросил он.
– Зачем мне тебя рубить. Лучше расскажи, что у вас тут случилось?
Старик опустил руки, поднял лицо и попытался меня рассмотреть. Однако для его зрения было уже слишком темно.
– Так ты не из тех? – спросил он, так и не дождавшись удара саблей по голове.
– Нет, я сам по себе. Приехал к вашему крестьянину Гривову.
– Господи, воля твоя! – воскликнул старик, становясь на колени. – Услышал, наконец, мольбы грешника! А я думал, все, конец мой пришел! Нет больше твоего Гришки, угнали его в полон и неволю! Всех угнали, а кого и убили, – сказал старик и снова заплакал.
– И кто все это сотворил?
– Кто, кто, казаки! Сами ведь христианского звания люди, а хуже, прости Господи, басурман!
На казаков я, надо сказать, не подумал, хотя эти окраинные ребята последнее время как воронье слетелись со всех сторон в Московию. Часть их пришла с Лжедмитрием, часть сама по себе. Справиться с ними метрополия уже не могла.
Впрочем, Москва сама своей жестокой политикой породила эту проблему. Еще в середине шестнадцатого века в пустующую Донскую область начали стекаться из Руси множество беглых– «казаковать». Теперь они возвращались на родину, но не сирыми смердами, а хорошо вооруженными ватагами, познавшими вкус побед и сладость трофеев.
– Значит, говоришь, казаки, – машинально повторил я, – и куда они ваших погнали?
– Я-то откуда знаю? Сам только случаем спасся. Пошел в лес лыка надрать, а возвращался, увидел, что вся деревня уже пылает. Отсиделся на опушке, а когда вернулся, ни избы ни детей, кругом одни покойники. Своих-то хоть по христиански похоронил, а на всех наших сельских сил не хватило. Ты случаем не поможешь?
– Потом поговорим, – ответил я, – у меня собака куда-то пропала, пойду, поищу. А ты меня подожди и больше коня не пытайся увести, хорошо?
– Как можно, – испугано ответил старик, – я же не знал, что он твой, думал сам по себе...
После внезапного рывка Полкан так и не добрался До бани, отстал где-то на полдороге. У меня уже возникло перед ним чувство ответственности, так что на розыски я отправился, быстрым шагом, едва сдерживая бег. Собака нашлась невдалеке на дороге, лежала на боку. Я присел перед ней на корточки, Она с тру. дом приподняла голову и ткнулась мне в руку горячим носом. Было ясно, что пес совсем обессилел. Пришлось взять его на руки и нести к бане. Обставаться в стороне от своего «транспортного средства» я не рискнул, мало ли что выкинет старик. Заберись он тогда на лошадь, видел бы я их как свои уши. Однако дед сидел на прежнем месте, и убегать не собирался. Видимо поверил, что я не причиню зла. То, что я несу на руках собаку, его удивило. Он даже спросил:
– Чего ты нечисть в руки берешь?
Читать ему лекцию о гуманном отношении к животным было бесполезно, и я ничего не ответил. Просто опустил пса на землю и попробовал нащупать у него пульс.
Лечить собак мне пока не доводилось, но пес был так плох, что я решил рискнуть и испытать на нем свои экстрасенсорные способности. Поможет, не поможет, терять ему особенно было нечего.
Дед, когда увидел, что я вожу над собакой руками, пододвинулся ближе, пытаясь понять, что я такое делаю. Полкана же мои упражнения никак не волновали. Однако чуть позже его пробрала дрожь, он заскулил, и смог поднять голову. Кажется, что-то у меня вытанцовывалось.
– Ты, что его так гладишь? – не выдержал молчания старик.
– Глажу, – подтвердил я.
– А касаться шкуры брезгуешь?
– Брезгую.
Дед помолчал и когда я кончил пассы, вздохнул.
– Зря ты с ним возишься. Это плохой пес. Все равно в лес уйдет.
– Почему?
– Он не просто так, а из волков. Его то ли Васьки Драча сучка от волка прижила, то ли его Васька в лесу щенком нашел. Народ по-разному болтал. Очень за то Ваську в деревне не одобряли, разве дело в своем дворе серого держать? А, волка, сколько не корми, он все равно в лес убежит. Васька его не даром на железной цепи держал, сам боялся.
О волках живущих с людьми я знаю мало, только из художественной литературы, а в ней чего только не придумают. Зато теперь мне стало ясно, почему Полкана содержали в таких суровых условиях. Скорее всего, неведомый мне Васька Драч, повесть Джека Лондона «Белый клык» не читал потому и обращался с псом-волком излишне жестоко.
– Это не волк, – объяснил я, – сам слышал, как он лает, а если уйдет, то это его дело. Мне он уже помог тем, что не дал тебе лошадь увезти, – ответил я.
Старика намек на недавний инцидент напряг, он засопел и отодвинулся от меня подальше. Потом резко поменял тему:
– Это ты баню затопил?
– Я.
– Вместе помоемся? Я уже пятый день не моюсь, с тех пор, как черное дело случилось.
– Давай вместе, – согласился я, – баня-то твоя.
– Нет, не моя, я на другом конце деревни жил, только там вообще ничего не осталось, а здесь и баня и колодец. Так поможешь покойников похоронить?
– Не смогу, – отказался я. – Мне нужно попробовать ваших полонян догнать. Я тебе денег оставлю, сходи в соседнюю деревню и подряди мужиков.
– А у тебя, что деньги есть? – вдруг заинтересовался он.
– Есть немного, но все тебе отдам, – ответил я, начиная опасаться крестьянской жадности. Засну, а он врежет дубиной по голове и ищи ветра в поле.
– С деньгами пешковские мужики точно помогут, – пробормотал. – Видать тебя сюда сам Господь послал.
У меня такой уверенности не было, хотя кто знает, все мы под Богом ходим.
– Ладно, баня, наверное, готова, пойдем мыться.
Я разделся снаружи, зачерпнул ведром воды из бочки, и мы ощупью спустились в землянку полную угара и испарений влажной земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95