– Сколько?
– При рассмотрении всех препятствий и прочего, а также во избежании оного в опасении, пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят тысяч?! – поразился я. – Вы шутите!
– Это уж, как говорится, вольному воля.
Дмитрий Михайлович, назвав сумму, за которую можно купить приличное имение, потерял интерес к общению и все силы передал духовному, начал изящной вилочкой выколупывать устрицу из раковины.
Глядя на это возвышенное существо, я понял, что меня развели, как лоха, и в душе зародилось суетное желание отплатить моим новым приятелям той же монетой. Однако ссориться с домохозяином мне было пока не с руки, да и что толку после драки махать кулаками.
– И какой титул вы мне можете присвоить? – спросил я, сохраняя полное спокойствие.
– А какой вам заблагорассудится, хоть князя, хоть графа. Ежели пожелаете графское достоинство иностранного происхождения, то можно сделать скидку. За шотландского барона вообще возьму тридцать тысяч.
– Хорошо, я подумаю, – сказал я.
То, что я не возмутился несуразной величине взятки, на Селиванова, кажется, произвело хорошее впечатление, он даже невзначай пару раз остро взглянул на меня – вдруг, и правда, его предложение прокатит.
Я между тем лихорадочно придумывал, как мне рассчитаться с этими ловчилами. Домохозяин, увидев, что разговор у нас с Селивановым кончился – тот опять припал к закускам, – вернулся на свое место и заказал еще шампанского.
В это время в зал ввалилась шумная компания молодых офицеров. Официанты заметались по залу, стараясь то ли их удобнее разместить, то ли не допустить скандала. Компания была веселая и сразу привлекла к себе общее внимание. Я увидел среди них два-три знакомых лица, завсегдатаев злачных заведений. Но больше других меня привлек красивый парень с ясным, дерзким лицом – мой приятель Шурка Афанасьев.
Этот баловень судьбы и богатых родителей прожигал жизнь в лейб-гвардейском Преображенском полку, гоняясь не за чинами, а за развлечениями. Я был искренне рад увидеть его на свободе и в добром здравии. Не далее как две недели назад он спас меня от ареста по приказу самого императора. Чем кончилось для него то опасное приключение, я не знал и опасался, что он сам мог попасть в серьезную передрягу.
Извинившись перед собутыльниками, я подошел к столику, за который сел Афанасьев, и попросил его уделить минуту внимания по очень важному делу. Шурка удивленно посмотрел на незнакомого молодого человека и неохотно отошел со мной в сторону.
– Мы разве знакомы? – спросил он, вглядываясь мне в лицо.
– Только заочно, я близкий приятель одного вашего приятеля.
– И что?
– Он беспокоился за вашу безопасность и просил меня, если встречу вас, узнать все ли у вас благополучно.
– И ради такой глупости вы отвлекли меня от важного дела? И кто этот знакомец?
– Алексей Крылов.
– Первый раз слышу это имя, – на чистом глазу соврал Шурка. – Кто он таков?
– Тот, что помог вам в драке с англичанами, а потом вы той же монетой отплатили ему в Зимнем дворце.
– Тихо, ты! Чего раскричался! – прошипел Афанасьев. – Куда он делся?
– С ним все в порядке, он за вас волнуется.
– За то дело меня произвели в поручики! – засмеялся гвардеец. – Передай ему привет, может, еще и свидимся.
– У меня к вам есть одно предложение, – таинственным голосом сказал я.
Шурка сразу насторожился и подозрительно на меня посмотрел.
– Что еще за дело?
– Как раз по вашему характеру. Со мной здесь гуляют два господина, я был бы вам благодарен, если бы вы помогли мне их разыграть.
– Кто такие, и что за розыгрыш?
– Один из них мой домохозяин, я с ним сам разберусь, а второй простой коллежский асессор, но ездит в венской карете четверней и пьет за мой счет шампанское по семьдесят рублей бутылка. Вот я и подумал, а что если пересадить его в более подходящий по чину экипаж…
– Это который? – спросил Афанасьев, разом проявив к неведомому ему чиновнику повышенный интерес.
– Видите, за столиком у окна сидят двое, один с узкой лысиной, второй толстенький?
Шурка поискал глазами и кивнул.
– Асессор – второй, толстый.
Пока мы разговаривали, к нашему столику вновь приблизилось торжественное шествие с шампанским.
– И в чем розыгрыш? – проследив за вельможным поведением коллежского асессора, спросил Афанасьев.
Я рассказал о своем плане.
– Теперь верю, что ты приятель Крылова, – заржал от удовольствия лейб-гвардеец. – Такой же шельма! А куда потом карету и лошадей девать?
– Да хоть себя оставь, – тоже переходя на «ты», сказал я, – думаю, вряд ли мелкий чиновник побежит жаловаться, что у него отобрали лошадей Тракененского завода.
– Ты шутишь? Точно тракененские?
– Точно.
– Нет, таких дорогих коней держать мне не с руки!
– Тогда продай.
– Негоже офицеру таким путем наживаться,
– А ты не наживайся, пропей деньги, и все дела.
– Вот это уже другой разговор, – дал себя убедить авантюрист-любитель.
Я сунул безденежному офицеру несколько белых бумажек «на представительские расходы» и вернулся к своему столу.
От такого количества шампанского, которое вылакал Дмитрий Федорович, опьянеть было немудрено. Он и опьянел. После чего его потянуло передать свой жизненный опыт новому поколению.
– Ты, юноша, старших слушай и почитай, – советовал он мне. – Мы не так просто, абы как, а большую жизнь прожили! Шалишь! Другой какой под забором, а мы нет! У меня отец из простых был, как светлейший князь Меньшиков, пирогами на рыночной площади торговал. А я, нет! Больших вершин достиг. Я, если хочешь знать, иного природного князя за пояс заткну. Вот они у меня где, – сообщил чиновник, показывая свой небольшой пухлый кулачок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96