– Еще бы дела не чудны! Вчера один купец так напился, что и свою избу спалил и всех соседей. А сегодня проспался и говорит, что чудо видел, вроде как явилась ему святая Варвара-мученица и велела под крышей костер развести. Вот он святой и послушался.
– Это еще что, вот под Москвой один поп живет, так он из людей бесов выгоняет. Как сам Христос. Соберет паству, помолится с ней, а потом за вожжи и давай бесов изгонять. Особенно из баб, которые потолще, выгонять старается.
Разговор начал постепенно уходить в сторону от текущего политического момента. Я не к месту вспомнил фантастический рассказ Рея Бредбери, о том, как турист, попав в доисторическую эпоху, наступил на бабочку, а когда вернулся в свою Америку, там оказался другой президент.
«Может быть, и я уже как-то повлиял на историю», – с грустью думал я, слушая продолжение рассказа об изгнании попом бесов из упитанных прихожанок. Толстые бабы меня в тот момент не интересовали.
Однако для остальных участников дискуссии тема оказалась более интересна, чем усекновение головы боярину князю Шуйскому, что лишний раз подтвердило тезис о низменности даже высоких человеческих помыслов.
– У меня была одна купчиха, вот толста, так толста, – вмешался в разговор новый участник, – не поверите, когда я на нее забирался, Коломенское было видно!
Такое смелое и главное неожиданное воспоминание невзрачного с виду мужичонки заставило общество задуматься. Я, как и все, представил себе габариты неизвестной купчихи и решил, что рассказчик что-то путает.
– А с какого места ты Коломенское видел? То есть где та твоя купчиха жила? – спросил знакомый подмосковного попа.
– В Замоскворечье, – ответил мужичонка.
– Оттуда и с пожарной каланчи Коломенской не увидишь, не то, что с бабы, – начал спор за правду очередной оппонент.
– А вот спорим, что с моей купчихи усмотришь?
– А когда будут казнить Шуйского? – вмешался я.
– Да, правда, пошли, посмотрим, – загорелся рассказчик политических новостей. – Я очень уважаю, когда казнят, смотреть. Особенно, если палач хороший. Как даст топором, и голова с одного удара...
– Вот я одного палача знал, – поддержал тему глазастый приятель купчихи, – вот палач был все палачам палач. Как-то раз с одного удара три головы срубил!
– Опять врешь! – рассердился правдолюб. – Две, я еще поверю, но что три, врешь. Это какой же у него топор должен быть?!
– А вот мне больше колесование нравится, – подошел к нашему столу очень пьяный человек с отрубленными ушами.– Когда мне уши резали, со мной рядом одного разбойника колесовали. Вот крепкий был мужик, ему ломом руки и ноги ломают, а он хоть бы крикнул, только матерился!
Отмеченному палачом парии никто не ответил и, несмотря на свое пьяное состояние, он это понял и с ворчанием вернулся на свое место.
– Пошли, пошли скорее, посмотрим, как Ваське Шуйскому голову отрубят! – заторопился политик, – а то все пропустим!
Однако идти на представление согласилось всего три человека, включая политика и меня. Последним пошел правдолюб.
– Ненавижу вранье, – жаловался он, – иной такого наговорит, что сам не знаешь, может такое быть, или нет. Вот ты веришь, что такие толстые купчихи бывают? – спросил он меня. – Не верю, врал он все, разве не видно? – вместо меня ответил политик. – Если бы такая красивая баба в Москве была, ее бы весь город знал.
Разговор наш как-то закольцевался между купчихой и Шуйским. Я шел между новыми приятелями и только на подходе к Кремлю вспомнил, что оставил возле трактира своего донца. Князь Василий Иванович как-то сразу вылетел из головы.
– Все, мне надо назад, – сказал я товарищам.
– Ты чего?'– удивился политик, – Уже почти дошли!
– Мне лошадь дороже, – заупрямился я.
– Какая еще лошадь? – не понял правдолюб. – Скажешь еще, что лошадей казнят!
– Все, – сказал я, останавливаясь, – дальше не пойду.
– Да чего ты, вон уже видно, эй, – окликнул политик прохожего, – Шуйского казнили?
– Да, казнят такого! – зло ответил бедно одетый пожилой человек, – У них же там одна шайка! Боярин-то уже и с народом простился, и на плаху голову положил, мы думали все, как тут прискакал гонец с царской милостью. Опять бояре государя вокруг пальца обвели.
– И чего? – не понял политик.
– А ничего, с того света отпустили. Я, понимаешь, зря полдня потерял. А такое место занял, все видно как на ладони, а тут гонец...
– Так чего? Ваську отпустили, что ли? – продолжил выяснять историческую реалию политик.
– А я что говорил, крутом одно вранье! Никому верить нельзя, – подытожил разговор правдолюб.
– Вы как хотите, а я возвращаюсь, – упрямо сказал я. – Мне на казни смотреть неинтересно!
– Так дошли же уже, чего назад тащиться, что тут, кабаков мало?
– Нет, меня лошадь ждет, я за ней, – сказал я, так и не приобщившись к событию, попавшему в учебники истории.
– Ладно, пошли вместе, а то еще подумаешь, что мы тебя в трудную минуту бросили, – сказал кто-то из новых товарищей.
Мы вернулись к трактиру, где меня ждал донец.
– Зайдем, – предложил правдолюб.
– Мне нужно домой, – ответил я, интуитивно чувствуя, что со вторым обедом мне не совладать.
– Ну, что ты за человек, куда ты все время рвешься, – упрекнул политик. – Пошли лучше посмотрим, как Ваське Шуйскому будут голову рубить.
– Какому Ваське? – заинтересовался и правдолюб.
– Да там, одному, – махнул рукой политик, – а правда говорят, что есть страна, где курное вино не пьют?
– Верь больше всякой брехне, как же там смогут люди жить?
Пока приятели решали это важный вопрос, я влез на коня и стукнул его по бокам пятками. Он послушно куда-то пошел.
– Ты куда это направляешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92