– Как ты думаешь, что с нами будет? – тихо спросила она, как только выдалась возможность перекинуться словом. – Ведь они во всем разберутся?
– Надейся на лучшее, – посоветовал я, – и запомни, мы с тобой не знакомы, впервые встретились на дороге. Я помог тебе встать и добраться до обочины.
– А если свидетели скажут?.. – начала она.
– Боюсь, что свидетелей у нас не будет, – разочаровал ее я. – Не похоже, что они кого-то интересуют.
Наши следователи остались на месте преступления, видимо, собирать против меня улики, а в управлении, куда мы попали, с нами не знали что делать. Сначала держали в какой-то комнате, потом перевели в камеру. По сравнению с бастионом Петропавловской крепости и прочими старыми тюрьмами, в которых мне доводилось побывать, современный застенок показался венцом цивилизованности. Яркий свет, широкая «полумягкая» кушетка, унитаз, умывальник, сиди здесь хоть сто лет и радуйся жизни. Тут не было даже самых примитивных средств выяснения истины, таких как дыба или плаха.
Впрочем, Даше все равно в камере не понравилось, и она даже немного расстроилась. Особенно ее смутило то, что унитаз стоял, как говорится, на семи ветрах, безо всякого ограждения и просматривался не только сокамерником, но и в волчок охраной. Я не был столь привередлив и сразу, как только меня расковали, им воспользовался и прилег отдохнуть. Однако сразу уснуть Даша мне не дала.
– Леша, ну придумай же что-нибудь! – взмолилась скромница. – Я больше не могу терпеть!
Пришлось встать и сделать из простреленного плаща ее отца что-то вроде занавески, а самому превратиться в ширму. Зато когда все благополучно разрешилось, девушка тоже оценила комфорт и удобство современного узилища.
– Это и есть тюрьма? – спросила она, укладываясь рядом со мной на нарах, топчане, он же кушетка.
– Пока не тюрьма, а камера временного содержания. Надеюсь, тебе здесь понравится, – сказал я, закрывая глаза. – Давай немного поспим, а то когда начнутся допросы, будет не до того.
– Как ты думаешь, в чем нас собираются обвинить, в том, что мы сами себя взорвали?
– Был бы человек, статья всегда найдется, – поделился я с девушкой вековой народной мудростью. – Вот если бы мы взлетели на воздух вместе с машиной, то вопросов к нам не было. Сама подумай, может быть, это мы так пошутили или хотим получить страховку. Должны же органы бороться за неукоснительное соблюдение законности!
– Ладно, – согласилась она, – пусть борются. Ты прав, давай попробуем уснуть. Мне еще со вчерашнего дня спать хочется, – хихикнула она. – А ты хочешь? – спросила она, не уточнив что.
– Вот, а еще говорят, что больше нет женщин в русских селеньях, – припомнил я поэму Алексея Николаевича Некрасова и заснул сном праведника.

Глава 15

До десяти часов утра следующего дня, мы с Дашей наслаждались покоем. Я впервые за последнее время по-человечески выспался и начал понимать, что жизнь, в сущности, прекрасна. Утром нас даже накормили какой-то полезной для здоровья желеобразной дрянью в порционных упаковках и напоили жидким чаем.
Свои дела мы с Дашей не обсуждали по причине возможного прослушивания разговоров. Я сразу же понял, что нас только затем вместе и посадили, что бы собрать следственный материал. Да нам, в сущности, и обсуждать было нечего. В десять часов следователи начали свою нелёгкую работу. Конвойные сковали мне руки за спиной наручниками, и повели на допрос.
Следственная камера оказалась оборудована по последнему слову техники, кучей каких-то непонятных приборов с дисплеями и без оных. Вчерашняя троица оказалась там в полном составе. Меня посадил на табурет, и сразу же предложили признаться во всем, пообещав за это оформить явку с повинной. Удивительно, но они до сих пор не удосужились спросить, кто я такой, проверить документы, но тут же потребовали в чём-то сознаться.
Настроение после спокойной ночи у меня было хорошее, и я вполне лояльно отнесся к заманчивому предложению. Однако сразу признаваться ни в чем не стал. Мало того, попросил представиться, ознакомить меня со своими правами, предъявить обвинение и пригласить адвоката. Почему-то такие пустые формальности моим новым знакомым не понравились. Троица опять многозначительно переглянулась. Почему-то они всё время переглядывались, как будто знали обо мне что-то необыкновенно важное, что мне и самому знать было не положено.
– Ты думаешь, что ты очень умный? – спросил меня молодой человек с красивыми глазами, и они стали у него совсем грустными, словно опечалились за моё неправильное позиционирование в обществе и непутёвую жизнь.
– Разве я прошу что-то незаконное? – в свою очередь поинтересовался я. – Вы арестовываете пострадавших, сажаете в камеру, а потом требуете каких-то признательных показаний! Если вы стойте на страже закона, то соблюдайте его и сами!
– Хорошо, – улыбнулся блондин. – значит говорить по хорошему вы не хотите. Тогда я ненадолго отойду, а эти товарищи объяснят вам ваши права.
Ничем хорошим это предложение кончиться не могло, но выбора у меня не было – сила была на их стороне. Оставалось надеяться на справедливость и ждать, чем все это кончится.
Между тем блондин очередной раз многозначительно переглянулся с коллегами и вышел из кабинета. Лишь только за ним закрылась дверь, ко мне танцующим шагом подошел симпатичный молодой человек и ударил кулаком в лицо. Чего-то подобного я ждал, но не так скоро. Удар был сильный и я полетел на пол, больно ударившись тем же, что вчера о машину, плечом. Потом они меня стали бить вдвоем ногами.
Продолжалась экзекуция довольно долго, пока следователи не устали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93