– Какой помощи?! – невольно вскрикнула Даша, видимо, ожидая от меня совсем другой просьбы.
– У вас на прудах живет один человек, которого нам с батюшкой очень нужно найти, – перешел я к сути дела. – Мы надеемся, что вы нам сможете помочь.
Общий вздох, у кого облегчения, у кого разочарования, разом вырвался из нескольких грудей.
– Почему же не помочь, конечно, поможем! – разом ожил Геннадий Александрович. – Ты нам помог, и мы вам поможем! Правда, Агриппина Филаретовна? Как же хорошим людям не помочь!
– Тиши ты, идол, – остановила хозяйка мужа, потом обратилась ко мне.
– Говори толком, что это за человек, мы тут, почитай, всех знаем!
– Имени я его не знаю, но он очень приметный. Роста вот примерно такого, – я показал на двадцать сантиметров выше стола, и лицо у него желтого цвета.
– А его случаем не Яшкой зовут? – тут же спросила Агриппина Филаретовна.
– Имени я его не знаю.
– Так если Яшка, то его и искать нечего, – вмешался в разговор Геннадий Александрович, – он у нас на задах в баньке живет.
– Давно? – скрывая волнение от такой удачи, спросил я.
– Не так что бы давно, как снег сошел. А на что он вам?
– Встретиться с ним нужно.
– Если денег задолжал, то, небось, отдаст, он человек небедный, мне за баньку-то, чтобы до лета пожить, три полновесные ефимки отвалил. И сам тихий, мухи не обидит, только говорит как-то не по-нашему: сю-сю-сю. Видать от малого роста такой косоротый. А так нам его не видно, и не слышно. Много задолжал-то?
– Нет, дело не в деньгах. А можно к той баньке подойти, чтобы он не заметил? Хочу сделать ему приятное...
– Так я вас и провожу! – загорелся хозяин, который только теперь окончательно поверил, что за спасение дочери мы не собираемся требовать плату.
– Нет, нас провожать не нужно, только укажите, как туда можно незаметно подойти, – попросил я.
– А давайте, я провожу, – неожиданно вмешалась в разговор Даша.
– Не нужно, – подал голос Алексий, – просто скажи словами.
– Но я сама хочу, – заупрямилась девушка. – Мы так подойдем, никто не заметит, я там в детстве в прятушки играла.
– Нет, тебе туда ходить нельзя, – твердо сказал я.
– Тогда идите вдоль тына, а как увидите баньку, так там, стало быть, Яшка и живет, – прекратила бессмысленный разговор Агриппина Филаретовна.
– Пошли? – предложил я попу. – Или ночи дождемся?
– Днем лучше, сбежать не сможет, – решил он. – А вы, хозяева, из избы поостерегитесь выходить. Хотя ваш Яшка мух и не обижает, а человека запросто зарежет.
Хозяев предупреждение напугало, но никто из них не решился нас расспрашивать. Мы с попом вышли во двор. Опять в нос ударила вонь. Работники были заняты своими делами, и на нас никто не обращал внимания. Стараясь не привлекать к себе внимания, мы пошли вдоль тына к баньке, в которой жил наш «желтый карлик». До нее от избы было метров сто пятьдесят. Банька оказалась небольшая, рубленная, без окон, так что заметить нас Верста не мог.
– Самое опасное – это его быстрота, – инструктировал я отца Алексия. – Я такого никогда не видел. Если он нас заметит, то ничего мы ему не сделаем, в лучшем случае сбежит.
– Будет тебе, я и не таких шустрых видал, как-нибудь справлюсь.
– По-хорошему, на него нужно облаву устроить, а мы с тобой вдвоем идем, можем все дело испортить. Если он убежит, то мы его потом никогда не сыщем.
– Некуда ему отсюда деться.
– Только что нас с тобой положить!
– Опять ты, Алеша, меня пугать взялся. Не надо, я уже и так пуганый, перепуганный, меня не то, что твой малыш, великан не испугает!
Однако, когда мы подошли к бане метров на тридцать, Алексий замолчал, приготовил кинжал и пошел неслышной кошачьей походкой. Возле входа мы разошлись, он встал с одной стороны дверей, а я обошел баню с тыла и проверил, нет ли второго выхода. Возле дверей мы сошлись. Увы, нашего желтолицего в бане не оказалось, о чем красноречиво свидетельствовала припертая колом дверь.
– Вот, анафема, куда же он подевался! – сердито сказал Алексий. – Неужели сбежал!
– Мало ли, может, отошел по своим делам. Что делать, придется ждать. Может быть, это и к лучшему, подготовимся к встрече.
– Ладно, ждать, так ждать. Слушай, и как это люди в такой вони живут, – посетовал священник. – Жаль, что выпить нечего, отметили бы мое рукоположение! Знаешь, сколько лет я об этом дне мечтал!
– Ну, вот, у тебя такой праздник, а я втянул в это паскудное дело!
– Ничего, послужу так Господу и православию. Видать, наш-то малый от нечистого, вон, сколько христианских душ погубил!
Мы присели на завалинки, помолчали. Я думал, как лучше организовать засаду. В идеале, одному из нас стоило спрятаться в бане, другому ждать снаружи. К сожалению, это не проходило, в нашей части двора никаких строений не оказалось, и укрыться было негде. Я даже на предмет засады обследовал дровяник, но он был мал, не по нашим габаритам.
– Давай тын проверим, – предложил я, – у Версты непременно должен быть какой-то лаз, чтобы попадать сюда, минуя хозяев.
– Посмотри сам, а я тут посижу, отдохну, что-то у меня душу жмет.
– Да никак ты заболел? – забеспокоился я.
– Нет, вроде все хорошо, но на душе почему-то паскудно, видно, плохо похмелился.
Я посмотрел ему в лицо.
Выглядел отец Алексий, как всегда, только смотрел грустно.
– Нужно будет тебя подлечить. Как только освободимся, сразу же займусь твоим здоровьем, – пообещал я и пошел искать лаз в заборе.
Как всегда все тайное оказалось на поверхности. В одном месте тына жерди были подрезаны снизу, а сверху укреплены так, чтобы легко раздвигаться. Причем лаз был такой узкий, что пробраться сквозь него обычному человеку было невозможно, что говорило о том, кто его сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95