Мне стало приятно, что она так быстро разобралась в системе государственной власти, но от комплимента я воздержался, тем более, что в это время вернулись Годуновы.
Ксения, как только вошла, сразу же впилась взглядом в объемный узел с одеждой.
– Достал? – требовательно спросила она, кося строгий взгляд на брата.
– Все-таки достал, – констатировал он, явно не получая от моей ловкости никакой радости.
– Достал, – подтвердил я.
– И шапка есть? – спросила царевна.
– И шапка, и сапоги. Все красное, думаю, тебе понравится.
– Пойдемте, поможете мне, – властно приказала Ксения Марусе и своей дворовой девушке, и они пошли переодеваться.
– Ну, что уговорил остаться дома? – спросил я царя.
Тот только безнадежно махнул рукой. Судя по всему, в царском семействе принципы Домостроя не срабатывали. В общем, так и должно было быть. Царевна, на случай наследования престола, получила образование примерно такое же, как и Федор. Вероятно потому в общении с ними я не чувствовал такого большого культурного разрыва, как в случае с простыми обывателями или их матерью.
Как можно было предположить, переодевание затянулось. Федор давно обменялся одеждой со своим тезкой, а царевны все не было. Мы нетерпеливо ждали, когда она будет готова. Разговор не клеился. Отправить слободского Федора и моего Ваню Кнута было некуда, а при них царь держал себя, как и ему и было положено, сдержанно и величаво. Только когда у него окончательно лопнуло терпение, недовольно пробурчал:
– Интересно, сколько нужно времени, чтобы просто переодеться!
Я, как человек более опытный в общении с прекрасным полом, только пожал плечами.
Наконец дверь, за которой происходило таинство перемены пола, открылась, и к нам, плавно ступая маленькими сапожками, вышел очаровательный мальчик, одетый во все красное. Никакого диссонанса с общей модой в этом не было. Большинство москвичей предпочитало щеголять в одеждах самых ярких расцветок, чем и обуславливалось значительное количество в городе красильных мастерских.
– Ну и как?! – подбоченившись спросил стройный юноша и картинно встал, круто выставив крутое бедро с упертой в него рукой.
По мне, так за версту было видно, что никакой это не мальчик, а девушка с нежным личиком, тонкой розовой кожей и заметной даже под кафтаном округлой грудкой. Оставалось только уповать на то, что заподозрить в переодетой царевне женщину просто никому не придет в голову. Моды менять одежду еще не было в природе. Во всяком случае, на святой Руси.
– Ну, как сказать, – без подъема сказал царь, – на слугу похожа, только при нашей с Алексеем одежде, нам слуг вроде бы не полагается.
– Тогда пусть он оденется в свое обычное платье, – разом решила конспиративные сомнения царевна. – Только переоденься побыстрее, – распорядилась она, – мы и так потеряли слишком много времени.
– Ну, ты даешь! – с восхищением воскликнул я. – У тебя еще хватает совести говорить о потере времени! Знаешь, сколько ты времени переодевалась?
– Не могла же я выйти кое-как одетой! – хладнокровно объяснила Ксения. – Все-таки я женщина. Ну, что ты стоишь как столб! Иди, переодевайся. Федор прав, я буду среди вас самая нарядная. Сам не мог додуматься прилично одеться!
Пришлось срочно посылать дворовую девушку за вещами и превращаться из заурядного горожанина в «красавца» витязя в бархатном камзоле, опушенном собольим мехом, правда с прорешкой от арбалетного дротика на спине. Заштопать дырку у меня не дошли руки.
Пока я менял одежду, вся компания висела над душой, точнее будет сказать, толклась за дверью комнаты, в которой я переодевался и подбадривала советами и понуканиями.
– Наконец-то! Сколько можно копаться! – упрекнула царевна, когда я вышел.
Ее последнюю фразу я проигнорировал и гордо направился к выходу. В сенях государевых покоев, как и в других общих помещениях, через которые мы проходили, совсем не оказалось придворных и слуг. Все куда-то исчезли, хотя обычно народа там толклось много. Мне небезосновательно показалось, что шалости молодых Годуновых во дворце ни для кого не секрет, и все только делают вид, что ничего не замечают.
– Ну, и куда вы хотите пойти? – спросил я, когда наша троица покинула Кремль.
– Туда, где вы были вчера, – быстро сказала царевна.
Федор подумал и согласно кивнул. Единственный, кто не хотел идти в публичный дом, был я. Не то, чтобы меня достали вчерашние гусляры или пугали запредельные цены, что, впрочем, тоже имело место, таких трат мой бюджет долго выдержать не мог, я боялся, что после того, как Ксения увидит тамошних красоток, меня будет ждать слишком страстное выяснение отношений. Что при полной невиновности бывает особенно обидно.
– Может быть, мы поищем другое место? – попробовал я вылезти из-под Дамоклова меча. – Ты же вчера хотел поиграть в зернь? – с надеждой спросил я царя.
– Нет, – кратко ответил он и глянул на меня такими замутненными предощущением любовных утех глазами, что мне осталось только пожать плечами и отдаться на волю волн.
Проторенный путь мы миновали безо всяких происшествий. Только что Ксения, впервые оказавшаяся в роли обычного пешехода, нервничала и боялась всех встречных мужчин. Однако на нее никто не покусился, и вскоре мы уже входили в тайную калитку подпольного борделя.
Время для погружения в пьянство и разврат оказалось слишком ранним, и мы оказались первыми посетителями. Нам даже долго не открывали. Когда же, наконец, впустили под своды порока, вчерашний метрдотель, не выспавшийся и всклоченный, удивленно нас осмотрел, узнал и пригласил выбрать любое понравившееся место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95