А современные деньги старик не жаловал.
– Нет, у меня, дедушка, тех денежек, что тебе нужны, – честно признался я. – Специально для тебя готовил, да так случилось, не сберег Если хочешь, возьми вот эти, с пролетариями. Они из чистого серебра.
Я протянул ему горсть серебряных советских полтинником с изображениями кузнеца. Леший монеты принял и долго рассматривал, одну даже попробовал на зуб.
– Нет, эти не хороши, – сообщил он, но, как за ним водилось, на вернул, а засунул себе за пазуху.
– Других нет, если разживусь, в другой раз отдам.
– Врешь ты все, – недовольно проворчал старик. – Жадный ты очень!
– Говорю, нет, значит, нет, – рассердился я.
– Тогда пуговицу отдай, – вдруг сказал дедок. – А лучше пару.
– Какую пуговицу? – не понял я.
– С поддевки.
Не успел я глазом моргнуть, как он оторвал две пуговицы с моего обшлага. Несмотря на то, что инженерская тужурка порядком обтрепалась, мне от такой бесцеремонности стало обидно. Однако, я благоразумно промолчал. Пуговицы на ней были не форменные с царскими орлами, а как на френчах, большие, обшитые материей Леший с удовольствием их рассмотрел, потом вытащил из-за пазухи отточенную железку, выполняющую, по-видимому, роль ножа, и спорол ткань. Тускло блеснуло золото. Я с удивлением увидел, что у него на руке лежит старинная золотая монета. Я оторвал еще одну пуговицу и тоже срезал ткань, теперь и у меня в руке был золотой. На нем было написано «gulden».
Я вспомнил, что во времена, когда у нас в России еще не чеканились свои монеты, в обращении были деньги европейских стран. Кто догадался пришить к сюртуку такие ценные пуговицы, можно было только гадать. Скорее всего, прежний хозяин так спрятал золото от реквизиции, но не учел большевистской жадности революционеров.
– Дай еще, – алчно блеснул глазами старикан.
– Перетопчешься, – сурово ответил я, пряча монету в карман. – Ты мне должен за то, что я тебя освободил от разбойников.
– Значит, не хочешь подарить? – грустно спросил дед, впервые теряя свой наглый задор.
– Мне деньги самому нужно, – поскряжничал я, – ты и так богатый.
– Ладно, я просто так спросил, тебя проверил, – неожиданно легко согласился леший. – Я тебя и так проведу, за тебя один человечек уже меня просил…
– Что за человек?
– Это мне не ведомо, а тебе и вовсе знать незачем, – опять вернулся к своей неприятной манере разговора старик. – Ты, слышно, его врага извел…
– Хоть скажи, каков тот человек из себя? – пристал я к деду.
– Ты все болтать будешь или со мной пойдешь? Он мне открываться перед тобой не наказывал.
– Пойду, только укажи куда. Да скажи, сколько мне времени идти?
– Кругами ходить, так и за год не доберешься, собирай торбу, так и быть, провожу.
– Сейчас я не могу, со мной еще женщина должна перейти, она меня в деревне ждет.
– Ты, я погляжу, совсем бабником стал, – укоризненно сказал старик. – Жену, небось, совсем забыл?
– Ты откуда про мою жену знаешь? – набросился я на него, схватив за ветхую рубаху.
– А я и не знаю, это я так, к слову, поинтересовался, – ответил он, отстраняясь от меня. – Ты меня руками не лапай, у меня другой одежи нет. И что за бабу ты с собой тащишь?
– Не бабу, а женщину. У нее в этом времени большие неприятности, отчасти по моей вине. Ей здесь грозит…
Однако, он меня слушать не стал и перебил на полуслове:
– За нее три пуговицы отдашь, деньги вперед!
– На, подавись, – сказал я, аккуратно отрезая ножом от тужурки еще три пуговицы.
– Вот и ладно, – довольным голосом сказал он. – Иди за своей бабой, так и быть, пропущу.
– А где мне тебя искать, здесь же?
– Незачем меня искать, когда надо, я тебя и сам найду. Пить будешь, или я сам допью? – спросил, он и, не дожидаясь ответа, вылил в рот оставшийся самогон,
Я следил, как жидкость, булькая, исчезает в его горле и позавидовал таким навыкам пития.
– Веди бабу, – сказал он, – пока я добрый.
– Так ведь темно уже, может быть, завтра с утра?
– Ничего, туточки все рядышком, – загадочно сказал он, – Собирайся.
Я сложил в сидор свой нетронутый ужин и встал на ноги. Деда нигде не было, он по своей привычке исчез.
– Эй, дедуля, отзовись, ты куда подевался! – закричал я, озираясь по сторонам.
«Вот, гад, опять обманул!» – подумал я. Идти по ночному лесу мне не хотелось, я решил остаться на месте и все-таки поесть. Однако, моей ели на месте не оказалось. Лес и все кругом изменилось. Было еще достаточно светло, чтобы удостовериться в этом.
– Алексей, ты где? – позвал меня знакомый голос.
– Даша? – только и смог произнести я. – Иди сюда, я здесь.
Ордынцева пошла на голос, и я тут же ее увидел. Она была в своей обычной одежде, в той, что приехала в Ивановку, с моим саквояжем в руке и непонятным свертком под мышкой.
– Ты как сюда попала? – спросил я, окончательно замороченный нереальностью происходящих событий.
– Но ведь ты сам прислал за мной человека, – удивленно ответила она. – Он меня сюда и привел.
– Какого еще человека? – не собираясь больше ничему удивляться, спросил я.
– Как какого? Да вот он со мной.
Даша оглянулась и даже подняла руку, чтобы подозвать своего провожатого, но за ее спиной никого не оказалось.

Глава 20

Похоже, мы куда-то переместились. Я огляделся по сторонам и напряг слух. Никаких необычных звуков слышно не было, только ветреный лес шумел над нашими головами Ландшафт и природа были на первый взгляд все те же, но, все-таки чем-то неуловимым отличались от того, что окружало меня еще несколько минут назад.
– Расскажи толком, что произошло? – попросил я Дашу.
– Нечего и рассказывать, – ответила она, – часа два назад к Лукичу пришел местный парень и сказал, что встретил тебя в лесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97