Поскольку бумага «папируса» была специальной (так называемая пиробумага, горящая ярким красно-желтым огнем и сгорающая в течение одной-двух секунд), то зрители видели гигантский ослепительный костер в руке фокусника, возникший и тотчас же гаснущий, после которого оставались порхающие в воздухе невесомые клочья пепла.
Любой другой иллюзионист на месте Прамбачарии-Гроссбауэра изобразил бы отчаянное удивление и был бы, вероятно, прав – какая реликвия сгинула в небытие! Но псевдоиндус щелкнул пальцами неподвижно замерших рук и надменно изрек:
– Вы стали свидетелями последнего волшебства, продиктованного мне уникальным папирусом. Судьба не была к нему благосклонной, но разумно ли идти против судьбы? Однако я должен найти вашу карту.
Вытащив нож с длинным тонким лезвием, он вонзил клинок в собственную грудь невдалеке от сердца, вспорол серебристое шитье и обнаружил между бархатом и подкладкой краповый уголок карты. Медленно обведя взглядом аудиторию, вытянул пачку, плавным горизонтальным жестом отвел руку от груди и расправил тонкие нервные пальцы. На стол упало пять карт – четыре туза и карта, выбранная зрителями…
Однажды с Гюнтером произошел инцидент вполне детективного свойства. Работая за столиком одного из ресторанов Кардиффа, он в полном соответствии с ритуалом номера протянул публике колоду, предлагая снять ее в любом месте. Из темноты высунулась рука одного из сидящих и потянулась к картам – на безымянном пальце этой руки сверкал невероятно дорогой алмаз! Лицо Гроссбауэра дрогнуло, на мгновенье утратив традиционное выражение непоколебимого упрямства – он, много лет выступавший перед аристократической публикой, впервые видел такую драгоценность.
– Вашими клиентами, скорее всего, являлись обедневшие аристократы, – прозвучал мужской голос. – Да, это алмаз. Однако не слишком ценный.
– «Джекоб»? – попытался угадать Гроссбауэр. Найденный в Индии, «Джекоб» имел массу ровно в 100 каратов и в 1956 году был продан за 280 тысяч долларов.
– Нет. Это «Персифаль», – послышался ответ. – Однако вы, кажется, просили снять колоду? Не так ли?
– Да-да, – спохватился Гроссбауэр. И продолжил трюк. А утром, решив подышать морским воздухом, Гюнтер направился в сторону Бристольского залива и случайно увидел объявление о передвижной выставке-продаже украшедий. «Загляну-ка я на эту экспозицию, – сказал Гроссбауэр самому себе, – Может быть, подберу что-нибудь для дополнительного индийского антуража».
Около одной из витрин Гроссбауэр остановился. На стенде лежал «Персифаль»!
– Вы даете драгоценности напрокат? – поинтересовался артист у продавца.
– Ни в коем случае, – откликнулся тот. – Только продаем. Кстати, если вы что-то присмотрели, рекомендую не терять времени. Сегодня – последний день. Завтра мы переезжаем в Бирмингем.
– У вас, по-видимому, экспонаты продублированы? – продолжал расспрашивать Гроссбауэр. – Не далее как вчера я встретился с гуляющим по городу «Персифалем» – он посещал злачные места поздно вечером.
– Вот этот? – переспросил продавец. – Но это не «Персифаль». Он называется «Элефант». Позвольте, а почему – посещал?
Они встретились взглядами, после чего продавец резко наклонился к прилавку, с силой выдвинул стенд, схватил «Элефанта» и поднес к глазам. Затем, издав стон сквозь сжатые зубы, бросился в сторону внутренней двери, замер на месте, повернулся, кинулся к стенду, задвинул его, щелкнул ключом, опять развернулся, прыжком достиг внутренней двери, рванул ее на себя и нырнул в низкий проем. Гроссбауэр остался стоять. Он все понял.
Да, вчерашний зритель оказался мошенником. Искусно изготовив фальшивого «Элефанта», он заглянул на выставку-продажу, попросил показать ему несколько украшений, а когда продавец на секунду отвлекся, доставая очередную драгоценность, оба «Элефанта», настоящий и поддельный, в мгновение ока поменялись местами. «Тот парень мог бы стать неплохим престидижитатором, – подумал Гюнтер. – Уважаю. Только делаться артистом – зачем ему?».
– Умоляю – ни слова прессе, – убеждал Гроссбауэра респектабельный владелец. – Эти журналисты измажут нас в грязи – напишут, что не налажена система охраны, что наших сотрудников легко обвести вокруг пальца, и так далее. Кто после такого захочет иметь с нами дело? Полиция, и только полиция! Я уже позвонил – они сейчас приедут.
– Если бы я оказался на месте грабителя, – задумчиво проговорил Гроссбауэр, – я украл бы «Элефанта» сегодня. Завтра вы уезжаете – кто поручится, что драгоценность не потеряна по дороге в Бирмингем?
– Не могу с вами согласиться, – произнес владелец. – Не будь вас, кража обнаружилась бы сегодня вечером – при упаковке коллкции. Тут действовал психологический снайпер – он выбрал момент наивысшей безмятежности и легкой волнительноси одновременно. Накануне. Когда мы перестали беспокоиться о вчера, но еще не начали настраиваться на завтра. Самая уязвимая точка.
– А где он может находиться сейчас? – задал вопрос Гроссбауэр. – М-м-м… Ехать с алмазом в Шотландию или Ирландию? Это выгоднее всего. Залечь там на дару месяцев или, в крайнем случае, спрятать «Эльфанга» – надежнее не придумать. Но! Он убежден, что я запомнил его лицо. На самом деле это не так – он сидел глубоко в темноте, и я даже не рассмотрел его… Одни только руки… Однако он-то этого не знает! И полагает, что полиция Великобритании, оперируя полученными от меня приметами, быстро его разыщет. Следовательно, ни в Шотландии, ни в Ирландии находиться ему не следует. Лучше всего – сматываться подальше.
В комнату вошел полицейский инспектор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100