Фигурка-гитара, узкая талия, зашнурованная в мягкий корсет с вырезом, не оставляющим простора для фантазии… В общем, ТАКИМ женщинам «нет» говорить просто не принято!
– А… э… да, конечно! – спохватился таращащий глаза медик, услужливо отпрыгивая на обочину. – Хайд, уйди с дороги, не видишь – девушке проехать надо?! Кстати, барышня, вы не в деревню?
– Деревня, си, – кивнула незнакомка.
– Может, подбросите?! – разохотился Ильин. – Опять же втроем не скучно и…
– Но! Вы мне тут не есть очень нужен!
– А может, все-таки…
В руке у красавицы блеснул тонкий длинный кинжал, изогнутые брови сошлись на переносице:
– Я говорить «но»! И это значить – но!!
– Так бы сразу и сказали, – попятился медик. – Э-э, экскюзе муа… Парле ву франсе?!
– Но! – качнула головой девушка и тронула поводья. Мул вздохнул и лениво заперебирал копытами.
Такой поворот событий Аркашу совершенно не устроил…
– Постойте! – Потирая ноющие бока, вирусолог уцепился за деревянный борт повозки. – Мадемуазель! Мисс! Синьорина! Ей-богу, не подумайте дурного… а как вас зовут?!
– Тогда вы есть убрать руки от мой фургон? – обернулась смуглянка.
Ильин закивал, как китайский болванчик:
– Клянусь Гиппократом! Только имя!
Девушка белозубо улыбнулась, окончательно «добив» и без того прибалдевшего медика, и представилась:
– Кармен!
– Электра Кармен Электра – актриса, звезда Голливуда. – Прим. ред.

? – брякнул Аркадий, расплываясь в восторженной улыбке.
– Но… Я есть Кармен Идальго де Эспиноса Эстебан Мария у Вальдес Хуан Муан Эскобара!
– Аркадий! – представился медик, протягивая руку.
Девушка не обратила на этот жест никакого внимания:
– Приятно быть познакомиться. А теперь, пор фавор, вы быть так любезны отойти от мой фургон?!
– Пожалуйста… – Вирусолог шагнул назад, зачарованно провожая взглядом покачивающийся и тающий в пыли купол повозки. – Кармен… Как там дальше-то? А, неважно…
– Цыганка, – сказал Хайден.
– Нет, – уверенно покачал головой Аркаша. – Испанка! Или мексиканка, они там тоже по-испански говорят… кака-ая девушка!
– Вообще-то, сэр, мы хотели найти трактир.
– Тьфу ты! Хайд, где твое чувство прекрасного?!
– Когда я так голоден, сэр, мне как-то не до романтики… Так мы идем наконец?
– Идем, – пожал плечами Ильин. – Тебя ж не переспоришь…
Поймав на себе издевательский взгляд барона, вирусолог независимо передернул плечами:
– И вовсе не потому я с тобой соглашаюсь, что она туда поехала! Я, может, тоже есть хочу…
– Угу.
– Хайд.
– Что? – сделал удивленное лицо рыцарь. – Разве я что сказал?
– Ну тебя… никакой мужской солидарности…
– Будет вам солидарность, сэр, будет, – щедро пообещал барон. – Но – только после ужина!
– И на том спасибо… – кисло отозвался Аркаша и, кинув прощально-мечтательный взгляд на исчезающий за пригорком фургон, вздохнул: – Эх, старик! Вот так всегда и бывает – не успел ты ее встретить, как – хоп! – и она ускользает… уходит, даже не обернувшись…
– Да, – задумчиво сказал Хайден, – уходит. Навсегда…
– Что? – обернулся вирусолог. – Ты чего?
– Не знаю. – Что-то зашевелившееся было в душе барона утихло. – Не помню. Но когда-нибудь вспомню…
Озадаченный странным выражением лица своего спутника, Аркадий открыл было рот, но почему-то промолчал. «Вспомнить-то он вспомнит, – вдруг подумалось медику. – А вот надо ли?»

…Мешок грузно плюхнулся на землю. Заплатка на его холщовом боку надорвалась, и зерно с тихим шорохом посыпалось в пыль. Аркаша взвыл:
– Все! С меня хватит!
– Сэр, успокойтесь. – Хайден с таким же мешком на плечах, согнувшись под тяжестью ноши, медленно дошел до телеги и опустил на нее свой груз. – Осталось всего шесть. Зато хоть согрелись немного.
– Не могу я больше! – У вирусолога было такое ощущение, что он на собственном горбу волок товарный поезд от Москвы до Одессы без остановок. – Я человек умственного труда, а не грузчик! Это просто издевательство какое-то!
– Если хочешь есть – заплати, – пожал плечами барон, берясь за очередной мешок и взваливая его себе на спину, – а не можешь заплатить – отработай…
– От работы кони дохнут! И вообще, где ты таких мыслей понабрался? Ты же из благородных, кажется… – С глубоким вдохом Ильин присел на корточки, ухватился за горловину мешка обеими руками и волоком потащил его к телеге. – Дожил! Работаю как проклятый за прокорм. Хотя моему бате это бы понравилось… он всегда, понимаешь, мечтал, чтобы я зарабатывал руками, а не головой! Вот, домечтался…
– Мое зерно?!
Медик обернулся. На пороге трактира стоял их наниматель – жуликоватого вида низкорослый типчик, согласившийся проспонсировать ужин двух «бродяг» за помощь в погрузке товара.
– Ты его рассыпал!!
– Я? – Аркадий обернулся. Двор пересекала светлая змейка спелых пшеничных зерен. – А… э… у вас, между прочим, тара слабая! Вы мешки в какой конторе заказывали?
– Что-о?!
– Я так и думал, небось чистой воды китайская подпольная мануфактура… Так вот туда, извиняюсь, и жалуйтесь!
– Разорили! – завопил торговец, хватаясь за голову. – Ограбили! Без куска хлеба на старости лет оставили! Кто мне теперь за испорченный товар заплатит?!
– Ну зачем такие нервы, дядя? – поморщился от его визга Аркадий. – Что ты кричишь, будто тебя пенсии лишили?! Подумаешь, килограммчик просыпался… или два! Но ведь не десять же!
Он доволок тяжелый мешок до телеги и рывком поднял его вверх. «Кряк!» – сказала латаная-перелатанная холстина, и окончательно лопнувший мешок тряпочкой повис в руках вирусолога, оставив прямо на земле гору золотистой пшеницы…
– Упс, – сказал Аркаша, заискивающе улыбаясь опешившему нанимателю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102