Он ничего не делал целый день, запершись в этом зале, но чувствовал себя так, словно дробил камни в каменоломне. Откуда взялась это изматывающая усталость? Наверняка это все от мыслей, которые крутятся у него в голове, мешают спать, думать, жить.
Лицо Повелителя было строгим, но глаза смотрели печально. Ничто не радовало всемогущего владыку. Он смертельно устал от бесконечных походов, побед, пожаров и убийств. Но это там – в полях, в лесах, в чужих землях. А здесь дворец полон подхалимов, угодливо кланяющихся, вздрагивающих от его взгляда или звука шагов и готовых целовать пыль под его ногами, если он вдруг прикажет. Неизвестно еще, что хуже. По крайней мере, в чужой стране он не обязан окружать себя толпой надоедливых помощников, мечтающих урвать кусочек от его казны и обзавестись собственным замком. Будет вам замок, как же! Ждите!
Повелитель Ужаса мрачно усмехнулся. Его очень боятся! Им пугают детей. Он стал монстром, приходящим ночью и пожирающим непослушных малюток.
Да что дети – даже взрослые теряют остатки собственного достоинства от страха, едва заслышав его имя. И теперь этого не изменить, так будет всегда. Но разве он желал себе такой участи?
Для чего ему слава, власть, богатство, земли? Для чего? Если они не приносят ему радости, покоя, то они бесполезны. Повелитель Ужаса горько вздохнул. Он не проиграл ни одного сражения, ни одной битвы, но теперь ставил под сомнение смысл собственного существования. Сильный порыв ветра с треском распахнул окна и ворвался в зал. Светильники погасли, помещение погрузилось в полутьму. Тяжелые бархатные занавеси затрепетали на холодном воздухе. По залу в безумном хороводе закружились хлопья снега.
– Надо уходить, – сказал он сам себе и поднялся.
Уверенным шагом Повелитель спустился с возвышения, на котором стояло кресло, и пошел к выходу. За дверью ждал личный слуга Рубис, низко склонившийся в поклоне, стоило показаться господину. Иногда Повелителя охватывало сомнение, а человек ли Рубис вообще или бесплотный дух, не испытывающий нужды ни в отдыхе, ни в еде.
– Мой господин…
– Да?
Если Рубис позволил себе заговорить первым, значит, дело действительно важное.
– Главный Торговый Распорядитель Манн ожидает вас в малом приемном зале.
Ах да! Он совсем забыл про него, хотя сам же приказал вызвать для разговора. Наверное, Манн с самого утра ждет. Наверняка уже попрощался с семьей, думает, что не доживет до утра. Повелитель усмехнулся.
– Ну и как Манн себя ведет?
– Не имею сведений, мой господин. – Рубис с сожалением покачал головой. – Я ни на миг не покидал этого места, ожидая, что могу вам понадобиться.
– Хорошо, я поговорю с ним, – кивнул Повелитель, но, вспомнив, что заранее подготовленные бумаги лежат у него в другом месте, добавил: – Приведешь его ко мне в кабинет.
Рубис угодливо поклонился и, пятясь, удалился в направлении приемного зала. Повелитель пошел в свои кабинет коротким путем, в глубине души надеясь, что по дороге никого не встретит. Его уже воротило от испуганных лиц. Рубис тот хотя бы не показывает своего страха. За столько лет он научился скрывать все свои эмоции. Отныне он носит одну и ту же всех устраивающую маску холодного доброжелательства.
На этот раз Повелителю повезло, и он никого не встретил. Воины, охраняющие дворец, в счет не шли. Он открыл дверь кабинета – маленькой уютной комнаты с камином, бросил в угол плащ и сел в обитое бархатом кресло. Здесь было намного теплее, потому что по его приказу огонь в камине поддерживали и днем, и ночью. В дверь осторожно постучали, и в проеме показалась гладковыбритая голова Рубиса. Повелитель Ужаса согласно кивнул, и в тот же момент в кабинет вошел пожилой, трясущийся от страха человек. Его лицо было серым, на лбу выступили крупные капли пота. Он живо поклонился и застыл, не решаясь подойти ближе.
– Садись! – Повелитель указал ему на второе кресло.
Человек задохнулся от изумления. Удостоиться сидеть в присутствии владыки – неслыханная честь.
– Не заставляй меня повторять дважды, – проворчал Повелитель, и Торговый Распорядитель поспешно сел на самый краешек.
– Чего дрожишь? Есть что скрывать?
– О Великий! Это все неправда, это происки, я ничего не делал незаконного, умоляю, пощадите меня… – Манн бухнулся на колени. По его лицу текли крупные слезы. – Пощадите, у меня жена, дети, внуки. Я всегда был честен, я ничего не крал, выполнял все ваши указания…
Повелитель Ужаса исподлобья смотрел на Распорядителя. Тот, посчитав, что его минуты сочтены, обхватив голову руками, застонал:
– Великий! Будь что будет! Казните меня, поступайте со мной как угодно, но сохраните жизнь моей семье. Они невиновны. Умоляю, я сделаю все, что вы прикажете, Только не пытайте их, умоляю…
– Прекрати стенать и сядь в кресло. Если бы я считал, Что ты заслуживаешь пыток и смерти, ты бы был уже в камере. – Повелитель Ужаса принялся перебирать лежащие на столе бумаги. – Стыдно в твои седины уподобиться сопливому мальчишке.
– Да, Великий. – Манн поднялся с колен, еще не веря в свое счастье. Он тяжело дышал, хотя и пытался скрыть это.
– У тебя больное сердце? – спросил Повелитель.
– Немного, – с опаской ответил Распорядитель. – Возраст берет свое.
– Представляю, что ты успел передумать, пока ожидал в приемном зале. Признайся, недоброжелатели уже посоветовали тебе вымыть шею, чтобы сделать палачу приятное?
– О, мой господин! – Глаза Манна испуганно расширились. – Вы знаете?
– Выходит, я не ошибся. – В глазах Повелителя зажегся недобрый огонек. – И кто же это? Имена.
– Мирис, Онегвуд, Брокол. И господин в желтом халате с красными полосами, нашитыми крест-накрест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122