Все обставлено так, будто ваш гость, - я вздрогнул, и майор ободряюще похлопал меня по плечу, - ...будто ваш гость выпил в одиночку и почил в бозе. Только этого никак не могло быть, и вот почему: если коньяк отравлен, а я уверен, что это так, то больше одной рюмки он выпить не мог - яд быстродействующий. А судя по бутылке, здесь выпито больше, как раз на одну рюмку больше. Значит, надо искать вторую рюмку.
- Вы уверены, что это единственный вариант?
- Абсолютно. Не будь вы так расстроены, что вполне естественно, вам не надо было бы объяснять, что в случае отравления, если оно не нечаянное, может быть только два варианта - убийство или самоубийство. В данном случае нечаянное отравление исключается, отраву в коньяк подмешивают только с намерением. Самоубийство тоже отпадает: кончать счеты с жизнью не приходят в чужую квартиру. Разве что хотят довести до инфаркта заклятого врага, чтобы вместе направиться на тот свет, но этоуже из области фантастики. Поэтому...
- Поэтому ищите вторую рюмку, - согласился я.
Конечно, это был абсурд. С таким же успехом можно искать единственное антоновское яблоко в вагоне. Но не спорить же с милицией.
Майор пытливо взглянул на меня и сказал очень просто:
- Уже нашли. Она в буфете на кухне.
Он повел меня на кухню, держа за руку, будто я не ориентировался в собственной квартире. Ладонь у него была теплая и неожиданно мягкая. Я вдруг вспомнил, как в детстве, испуганный и трепещущий, плелся в угол за воспитательницей детского сада. Не помню, что я натворил, но в память врезался этот бесконечный мучительный путь. А на самом деле всего-то было несколько шагов.
В дверях мы столкнулись с доктором. Тот направлялся к мертвому, держа впереди себя потертый чемоданчик из тех, которые так и называют докторскими. По крайней мере, я так предполагаю; поскольку никогда таких чемоданчиков не видел, но в детективах они обязательно упоминаются. Еще двое сотрудников сосредоточенно рассматривали мебель - один в комнате, другой в кухне. Остальные куда-то исчезли. Не составляло особого труда сообразить, что они пошли по соседним квартирам.
- Вот где у вас хранятся рюмки, - майор потянул дверцу буфета. - Шесть штук в проволочной подставке. Одной нет, она на столе. А вот эта... - он достал рюмку. - Видите?
Да, разумеется, яблоко отыскать труднее. Не нужно быть Эркюлем Пуаро, чтобы понять, в чем дело. Рюмка была недавно вымыта. Даже капля воды на донышке не успела высохнуть.
- Поскольку вы, придя с работы и наткнувшись на труп, наверняка не поддали для бодрости, то рюмку вымыл убийца. Одно только непонятно: убийца наполнил обе рюмки отравленным коньяком, но как сумел не притронуться к своей? Ладно, придет время - узнаем.
Черт побери, сколько же я проторчал в столбняке у телефона, раз они успели обшарить всю квартиру и даже построить версию драмы, разыгравшейся здесь!
- Сядьте, - майор пододвинул мне табурет, сам сел на второй. - Постарайтесь вспомнить, когда вы потеряли ключи от квартиры?
Я замотал головой.
- Исключено. Деньги терял, ключи никогда.
- Так, может, давали кому-нибудь?
Вот оно! Что ж, рано или поздно, он бы об этом спросил.
- Давал. Сегодня. Своему сослуживцу Борису Сергеевичу Гудимову, - и, предупреждая вопрос, который так и висел на языке майора, торопливо добавил: - Но это не он. Не он. И лицо, и рост... Он гораздо ниже.
Майор не сводил с меня взгляда. Это был спокойный, внимательный взгляд, уже ничем не напоминавший учительский. Я бы сказал, что это был гипнотизирующий взгляд, если бы наша официальная философия не относила гипноз к явлениям сомнительным, ближе к метафизическим, а потому скорее всего ложным. И вообще майор уже не походил на простачка. Так в сказке Иванушка вдруг оказывается умнее всех. Глаза его вынырнули из морщин - уже открыто острые, проницательные, и мне стало неуютно, как человеку в переполненном троллейбусе, забывшему взять билет и нарвавшемуся на контролера.
- Рост кажется больше, когда тело лежит на полу, - медленно проговорил он. - А лицо...
В кухню вошел доктор, все так же неся чемоданчик перед собой.
- Разумеется, отравление, - с гримасой сказал он. - Какая-то бытовая гадость. Работал дилетант, таким количеством яда можно уничтожить роту десантников. Как только его не вырвало...
- Когда наступила смерть? - спросил майор, не отводя от меня взгляда.
- Пять-семь часов назад.
Майор выпрямился, все так же держа меня под прицелом.
- Ну что ж, Юрий Дмитриевич, пойдемте посмотрим, что за птица залетела в ваше гнездо.
И пропустил меня вперед.
Вблизи мертвец был еще страшнее. Правая нога так неестественно вывернулась, что казалась тряпичной, приделанной от огромной куклы. Я как уставился на эту ногу, так и не мог оторваться. Майор ловко распахнул пиджак убитого, полез в карманы.
- Служебное удостоверение, - сказал он, глядя на меня снизу вверх.
И стремительно, будто пружина, распрямившись, на одном дыхании прочитал:
- Гудимов Борис Сергеевич.
Он глядел на меня, а я молчал. Перехватило горло. Я смог только через силу покачать головой. Потом, напрягшись так, что шею свело судорогой, вернул себе голос.
- Не может быть! Это не он.
Майор сел на дивен, у которого лежал мертвец, усадил меня рядом. Я поджал ноги, чтобы не коснуться трупа.
- Возьмите себя в руки, Юрий Дмитриевич, это, конечно, ваш друг. Не сослуживец, как вы сказали, а именно друг. Просто сослуживцу вы бы не дали ключи от квартиры. Но зачем понадобилось вашему другу находиться здесь, в этой квартире, да еще в рабочее время?
То, что он говорил, все было правда и все - ложь. Но не объяснять же ему...
- Видите ли, - я как можно шире развел руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36