Я многим рискую.
Саутворт бросил окурок в траву и растоптал его каблуком. Затем достал из нагрудного кармана записную книжку и авторучку.
- Опиши этого человека.
- Высокий... сильный. Наверняка сильный, раз он мог тащить за собой мисс Грант. Длинные волосы, как у некоторых подростков. Закрывают уши и сзади - шею. Синие обтягивающие джинсы, синяя футболка. На плече висел какой-то музыкальный инструмент, то ли банджо, то ли гитара, я не разглядел. Ковбойские сапоги.
- Лицо?
- Я видел его только в профиль. Ночь выдалась холодная, но по его щекам струился пот.
Саутворт убрал записную книжку в карман. Его обычно добродушное лицо посуровело.
- Ты понимаешь, что благодаря тебе он получил фору в десять часов?
- Я не мог сразу решиться...
- Если Линде причинят вред или ее убьют, клянусь богом, парень, ты пожалеешь о том, что родился на свет!
- Только не говорите, что со мной была Молли! - взмолился Майк.
- Я должен организовать поиски. Думаешь, кто-нибудь пойдет в горы, если я скажу, что тебе что-то привиделось? Нет, парень, придется признаться, да и Молли могла что-нибудь заметить. И советую вам помолиться о том, чтобы ваши игры не стоили Линде жизни.
- О боже! - прошептал Майк.
- Начало подходящее, - кивнул Саутворт.
ГЛАВА 2
Питер Стайлз положил чемодан, портативную пишущую машинку, пальто, шляпу и свитер в багажник белого "ягуара" и вернулся в дом Тоби Палмера, чтобы попрощаться с миссис Уэйд. Решение уехать созрело внезапно. В то утро он сел за пишущую машинку в уютном кабинете Тоби с твердым намерением написать положенное число страниц для своей книги. Еще целый месяц дом Тоби и услуги миссис Уэйд находились в его полном распоряжении, и он не собирался отказываться ни от того, ни от другого.
Но по какой-то причине работа не пошла. Питера охватила необъяснимая тревога. Пальцы одеревенели. Во рту пересохло. Трубка пахла не табаком, а едкой соломой. Панический страх туманил сознание.
Питер отличался повышенной остротой чувств. Эта особенность помогала ему стать первоклассным журналистом. Его статьи в журнале "Ньюсвью мэгэзин", штатным сотрудником которого он являлся, с нетерпением ждали миллионы читателей как в Штатах, так и за рубежом. Питер понимал людей, относился к ним с нескрываемой теплотой, но совершенно не терпел глупости и безрассудного насилия, волны которого иногда захлестывали общество. Его умение слушать побуждало людей говорить. Он брал интервью у многих знаменитостей, прорваться к которым не удавалось никому. Ему открывались совершенно незнакомые люди.
Первоклассным репортером помог ему стать и нюх на опасность. Он обладал даром предугадывания беды. Его молниеносные суждения о людях и ситуациях никогда не подводили, хотя, принимая решения, он не имел сведений, их обосновывающих. Смелый человек в истинном смысле этого слова. Достаточно благоразумный, чтобы не лезть на рожон, но и готовый встретить угрозу лицом к лицу.
Существовало, правда, одно место - маленький сонный городок Барчестер в штате Вермонт, и одна точка во времени, также имеющая отношение к этому местечку, при воспоминании о которых Питер не мог доверять своим чувствам и реакции. Пять лет тому назад в зимний сезон Питер вместе с овдовевшим отцом приехал в Дарлбрук Лодж, горнолыжный центр в восьми милях от Барчестера. По пути домой, ехали они тоже в белом "ягуаре", но более старой модели, Питеру пришлось пережить самые ужасные минуты в своей жизни. Двое молодых людей в черном "седане" затеяли с ним игру на извилистой горной дороге, проезжая так близко, что касались бампера машин, а естественная ярость Питера вызывала у них приступы гомерического смеха. "Седан" исчезал впереди, затем неожиданно появлялся сзади и вновь впритирку обгонял их. Питер не находил объяснения столь странному поведению юношей, если не считать извращенного желания пройти по острию ножа. Ранее он никогда не видел этих хохочущих физиономий. На самом опасном участке дороги "седан" в очередной раз пошел на обгон. Отец Питера, уже порядком напуганный, схватился за руль "ягуара". Секунды спустя они летели с пятисотфутовой насыпи в скалистый каньон. Питера выбросило из кабины, Герберту Стайлзу не повезло. Питер пришел в себя у подножия насыпи, невыносимая боль в правой ноге отдавалась во всем теле, а издалека доносились крики отца, горевшего заживо в превратившемся в костер автомобиле.
Вновь Питер очнулся в местной больнице, с ампутированной ниже колена правой ногой.
За год он свыкся с увечьем, научился ходить на протезе, переборол мысль о том, что жизнь для него кончилась. И наконец, утихла холодная ярость к двум шутникам, ставшим причиной трагедии. Их поиски не дали никаких результатов.
Питер вернулся к работе, к друзьям. Стал бывать в клубе. Изменилось лишь одно: за каждым, ставшим ему известным случаем бессмысленного насилия он видел тех шутников, что убили его отца и покалечили его самого. И репортер Питер Стайлз тут же начинал расследование.
Но воспоминание о Дарлбрук Лодж и Барчестере оставалось незаживающей раной. При одной только мысли о той поездке Питера прошибал холодный пот. Надо справиться и с этим, говорил себе Питер. И неожиданно ему представилась возможность покончить с мучившим его кошмаром.
Питер взял отпуск в "Ньюсвью", чтобы написать книгу о бессмысленном насилии в Америке. К этому его побудило убийство президента Кеннеди. На страницах книги нашлось бы место и для его собственной истории.
Судьба решила помочь Питеру. Как-то вечером он столкнулся в клубе с Тоби Палмером, у которого был дом в Барчестере. Тот уезжал в Европу на два месяца и предложил Питеру дом, вместе с услугами его экономки, миссис Уэйд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40