Бедные ребята!— Вы имеете в виду Майка, Линду и остальных?Она кивнула в ответ и повернулась ко мне, прижимая правую руку к груди.— Может, это и покажется странным, но я люблю их, — сказала миссис Драйден, — и постоянно спрашиваю себя: «Кто я такая? Что я из себя представляю?» У меня нет никаких особых дарований. Я не могу ни писать, ни рисовать, вообще ничего. Но у меня есть деньги, и я стараюсь помочь тем, у кого есть талант. О, мне известно, что некоторые из них пользуются моей добротой, живут за мой счет, но большинство из них все-таки благодарные люди. Я для них — средство для достижения цели. Но это лучшее, что я могу для них сделать.— Вы очень великодушны.Миссис Драйден плотнее прижала к груди повязанную шарфиком руку и слегка наклонилась вперед, словно хотела унять боль.— С Майком и его друзьями я познакомилась в Нью-Йорке, — продолжала она. — Они говорили о задуманном ими хеппенинге и о том, что было бы хорошо устроить его в каком-нибудь тихом городке. Моя усадьба показалась им подходящим местом, и я пригласила их к себе.— А зрители?— Это были местные жители, мои друзья и знакомые, которым наша затея показалась интересной. Никакого секрета мы из нее не делали. Кто хотел, тот и пришел. Но никого силком не тащили.— А поскольку представление ни для кого тайной не было, ваш дядя Чарльз и его приятели из АИА знали о нем.— Мы не видели причин скрываться, — ответила Энжела, — я, конечно, специально не говорила дяде, но, очевидно, он все знал.— Очевидно, — подтвердил я.Миссис Драйден опустила голову и посмотрела на замотанную шарфиком руку. Уголки ее губ поползли вниз.— Никак не пойму, почему, когда хулиганы из АИА ворвались в зал, а потом с помощью полиции стали заталкивать ваших друзей в автобус, вы ничего не сделали, чтобы их остановить, — сказал я. — Они вторглись в вашу усадьбу, прервали представление и избили ваших друзей и знакомых. У вас же было моральное и юридическое право прекратить это безобразие. Однако вы предпочли самоустраниться.Она посмотрела на меня. В ее бирюзовых глазах стояли слезы.— Я… я была в шоке, — сказала Энжела. — Эта… эта рука…— Вы ее поранили?— Боже мой, мистер Гэллам! — замотав головой, воскликнула она. — Мне нужна помощь. Мне должен кто-то помочь, а вы, похоже…— Я попытаюсь, — пообещал я.— Я… я сидела в зале и наблюдала за тем, что происходило на сцене, — продолжила она. — Все было так хорошо. И вот, сама не зная почему, я вдруг взглянула на свои руки. Я ничего не чувствовала, но поняла, что со мной творится что-то неладное. — Она посмотрела на меня. Глаза ее в этот момент были огромными, словно блюдца. — У меня… у меня на правой руке вырос шестой палец! — в отчаянии вскричала она.От удивления у меня отвисла челюсть.— Что выросло у вас? — переспросил я.— Вы могли бы на него посмотреть?Я кивнул. Во рту у меня пересохло.Она медленно развернула шифоновый шарфик, которым была перемотана ее правая кисть, и протянула мне руку.— Это так ужасно! — дрожащим от страха голосом произнесла она.Я с трудом оторвал взгляд от ее лица и опустил глаза. У девушки была изящная ладонь с длинными пальцами, на ногтях — маникюр. Я пересчитал пальцы. Их оказалось ровно пять, и ни на один больше.Она быстро прикрыла руку шарфиком и заплакала.— Что мне теперь делать? — сквозь слезы спросила она. — Я же теперь урод!Я даже и не знал, что сказать ей в ответ, чем ее успокоить. Глава 3 Джерико и адвокат Блисс въехали в городок на «мерседесе» Джерико. Блисс, как рассказал мне позднее Джерико, всю дорогу пытался оправдать действия Чарльза Хадсона и его людей из АИА.— Будем реалистами, — предложил адвокат, когда они начали съезжать с холма.— Согласен, — ответил ему Джерико.— Не принимайте близко к сердцу то, что произошло здесь вчера, — сказал Блисс.— Как вы думаете, что могло случиться с Линдой? — продолжая смотреть на дорогу, спросил Джерико.— Вы с этой девушкой знакомы, или же она всего лишь подруга вашего приятеля?— Я ее хорошо знаю, — ответил Джерико. — Она — профессиональная натурщица, и ее услугами часто пользуются художники. Линда позировала и мне. Она красивая и умная девушка, образованная. Сама мечтает стать художницей, а натурщицей работает, чтобы себя содержать.— Да, но вчера она предстала голой перед толпой в двести человек, — заметил Блисс. — Это уже не позирование, а откровенный стриптиз.— Чужая нагота вас коробит? — спросил Джерико.Адвокат засмеялся.— Совсем нет. Но я против того, чтобы ее выставляли напоказ, — ответил он.— Так что могло произойти с девушкой? Как вы думаете?— Ну, если Райан, ваш молодой друг, сказал правду…— В этом можете не сомневаться.— Если двое парней действительно утащили эту девушку в березовую рощу, то она это заслужила.— Ну а то, что с ней произошло после, она тоже заслужила?— А что произошло после? Уверен, что парни вывели ее из зала, подержали в лесочке, а потом отпустили, — сказал Блисс.— И она, вымазанная краской, голой отправилась в Нью-Йорк?— Во всяком случае, я ни в чем бы не стал обвинять этих ребят.— Давайте закончим этот разговор, — сказал Джерико. — Ваше упрямство меня начинает бесить.Джефферсон Смит жил в одном из домиков, построенных в колониальном стиле. В шесть утра в городке никто, кроме пары собак, не подавал признаков жизни.— Это одно из самых старых зданий в Гленвью, — проходя по лужайке перед домом, сообщил художнику Блисс. — Семейство Смитов поселилось в нем еще во времена Войны за независимость. Конечно, с той поры они его расширили и перестроили.Остановившись у входной двери, Блисс нажал на кнопку звонка.— Сейчас увидите разъяренного Джеффа, — предупредил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49