Явно не чьи-то жены, подумал Питер.Он дошел до самого конца зала и устроился в пустой нише в дальнем левом углу, лицом к бару и к двери, что вела с улицы. Он прикидывал, кого юный друг Джанет собрался послать к нему. Официант с прыщавым лицом, в замасленном белом переднике принял у него заказ на порцию бурбона со льдом.Питер ждал. Кондиционера в заведении не было, и он чувствовал, как под рубашкой по телу бегут струйки пота. На пространстве между стойкой и кабинками появился официант с его выпивкой. Как только он подошел к столику, кто-то скользнул в кабинку и сел лицом к Питеру. Тот не заметил, чтобы гость заходил в бар, так что он, скорее всего, появился через кухню.Он был черным. Волосы его, подстриженные в стиле «афро», были густыми и жесткими. У него были черные усики и маленькая остроконечная бородка. Глаза были прикрыты темными очками в золотой оправе — и стекла были так же черны, как его кожа. Такого же цвета были его шелковая спортивная рубашка и брюки.— Привет, Стайлс, — сказал он.Питер кивнул.— Как ваша жена? — спросил чернокожий визитер.В свое время Грейс, жена Питера, работала в самом центре готового взорваться Гарлема; в том году стояли жаркие летние дни, опасные своей влажной духотой.— Вы знаете Грейс? — удивился Питер.— В противном случае я бы здесь не сидел, — сказал его визави. — Меня зовут Рокки Джексон. Насколько я понимаю, ваша жена в Пакистане.— Да.Незнакомец улыбнулся:— Вам не стоило так надолго отпускать ее. Слишком многие считают ее очень привлекательной женщиной.Питер почувствовал, как у него дернулась мышца на скуле.— Вы явились сюда побеседовать о Грейс?— Нет, — ответил Джексон. — Но я хочу, чтобы вы поняли, почему я изъявил желание помочь вам. Я в долгу перед Грейс Майнафи — так ее звали, когда я познакомился с ней, — еще с той поры, когда вас не было и в помине. И многие из моих соплеменников в долгу перед ней.— Если бы Грейс была здесь, чтобы поручиться за вас, я бы больше ни о чем не просил.— Она бы поручилась, — сказал Джексон.Из нагрудного кармана черной рубашки он вынул сигареты. Питер щелкнул зажигалкой.— Как любезно, — усмехнулся Джексон. В голосе его звучала горечь. — Перейду к сути дела, приятель. Я пришел бы на помощь Грейс Майнафи, стоило ей попросить меня, но ты — ее парень, и тебе нужна помощь. Ты разыскиваешь Лауру Ллойд и ее малыша, а также газетчика Тима Салливана. Так?— Да.— Только не подгоняй меня, приятель, ибо я тебе выдам прямо и откровенно — я не знаю, где они.— В таком случае…— Я же сказал, чтобы ты не подгонял меня. — Рокки Джексон глубоко затянулся и сделал длинный хриплый выдох. — Понимаю, тебя это волнует, приятель, но мне-то спешить некуда. Разреши заверить тебя, что я спешу лишь тогда, когда это необходимо.— Тот молодой человек, который послал меня сюда на встречу с тобой…— Твоя подружка в комиссии могла бы рассказать о нем. Его зовут Майк Конти. Относительно приличный парень. Он родом из нового мира и не хочет подчиняться гнусным порядкам прежнего мира. Он довольно много знает, но держит язык за зубами, пока ему и его поколению не придет день сказать свое слово.— Он как-то связан с тобой?— Майк будет отрицать любую связь, — заверил его Джексон. Лучи солнца, пробиваясь сквозь грязные витрины, поблескивали в стеклах его очков. — Здесь еще хватает людей, которые не хотят иметь дело с «любимчиками ниггеров». — Он засмеялся. — И если я терплю их, то лишь потому, что жду слова. Не хочешь ли поменяться со мной местами? Я бы предпочел держать в поле зрения дверь с улицы.Меняясь местами с Джексоном, Питер с трудом сдерживал нетерпение, которое вот-вот должно было прорваться. Инстинкт подсказывал ему, что, если не подгонять собеседника, он в самом деле может сказать что-то важное. Так что Питер продолжал молча ждать, крутя в пальцах так и не зажженную сигарету.— Мы живем в сумасшедшее время, мир катится к анархии, — проговорил Джексон. — И одно насилие влечет за собой целую цепь насильственных действий.— Сегодняшним утром мне довелось говорить об этом, — сказал Питер. У него был хриплый голос. — А позже другой человек сказал мне то же самое. Мы можем положить этот рефрен на музыку, но это никому не поможет.— Выложу-ка я тебе кое-что из того, что я о тебе знаю, — ухмыльнулся Джексон. — Я знаю, что люди, которые похитили Вардона и Селлерса, назвали тебя в качестве посредника. — Заметив, что у Питера расширились глаза, он рассмеялся. — О, я знаю, что об этом не оповещали по радио и не печатали в газетах. Но по тюрьмам сидят двадцать восемь человек, которых допрашивали по этому поводу, и в одиннадцати из них я особо заинтересован. Они черные. Ты, наверно, думаешь, что из тюрьмы нельзя получить никаких известий? В таком случае ты ошибаешься. Словом, я знаю. Предполагаю, ничего существенного узнать тебе не удалось, в противном случае ты бы не был здесь, разыскивая своих друзей. Самый быстрый путь вытащить их — это заключить сделку по поводу Вардона и Селлерса. Теперь, когда мы знаем о судьбе Селлерса, все жутко запуталось. Не затруднит ли тебя сообщить мне, были ли какие-то контакты с похитителями?— И да, и нет, — решился Питер. — Они связались с ФБР. Выложили достаточную информацию, чтобы убедить инспектора Бача в том, что он имеет дело с подлинными похитителями. Назвали меня. Когда я подошел к телефону, то получил указание идти к другому телефону — к уличному таксофону — и ждать второго звонка. Но я его не дождался, потому что аппарат в будке был сломан. Разговор состоялся в семь утра. С тех пор — ничего.— Спасибо, что доверился мне, — кивнул Джексон. — Отвечу таким же доверием. Одиннадцать заключенных, в которых я заинтересован, сказали ФБР чистую правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57