Плодом этого союза стал Гектор; в раннем детстве он потерял отца и мать. За исключением кузена с отцовской стороны, назначенного опекуном сироты, у мальчика не было других родственников, кроме господина де Шав, брата матери.
Господин де Шав, вернувшись во Францию, призвал его к себе, встретил с отеческой нежностью и представил жене со словами:
– Лилия, это сын моей дорогой сестры, о которой я вам так часто рассказывал.
Между тем, за все двенадцать лет, что Лили или Лилия, как он ее называл, прожила вместе с господином де Шав, он ни разу не произнес имени своей дорогой сестры.
У этого господина де Шав был весьма странный характер. Сказав, что он добр, Лили ничем не погрешила против истины; великодушие его не знало границ; однако порой казалось, будто в уме его существует некий пробел и что нравственность поражена какой-то болезнью.
Отец его в свое время поступил так же, как он, – вступил в неравный брак. Герцог де Шав был сыном блистательной женщины, ослепившей своей красотой лет сорок назад весь Рио-де-Жанейро; подозревали, что в жилах ее текла смешанная кровь.
Роман с бурными страстями завершился зловещей развязкой, окутанной густым покровом тайны.
Господин де Шав-отец был найден мертвым в своей постели. Это произошло в громадном старинном замке в португальской провинции Коимбра.
Было установлено, что накануне вечером жена его оставила замок, взяв с собой сына – ему было тогда одиннадцать лет – и дочь двумя годами младше.
Сыном ее был нынешний герцог де Шав – иными словами, супруг Глорьетты; дочери предстояло выйти замуж за графа де Сабрана и стать матерью Гектора.
Господин герцог де Шав вырос под крылом своей матери в Бразилии. Эту женщину, несмотря на огромное богатство, окружала стена какого-то глухого отчуждения.
Ее сторонились до такой степени, что сестра герцога вряд сумела бы найти себе мужа, хотя была красивой невестой с большим приданым, если бы в нее не влюбился французский дипломат господин де Сабран. Как иностранцу, ему была неведома зловещая история этой семьи, и он женился на дочери герцога де Шав, можно сказать, неожиданно для всех.
Господин герцог рос в громадных имениях своей семьи, в глухой провинции Пара, и никогда не общался с молодыми людьми из аристократических кругов. Воспитанный слугами и прихлебателями, которые в Бразилии обычно принадлежат к числу авантюристов самого худшего пошиба, он привык с младых ногтей удовлетворять любую свою прихоть и предавался самому грубому разврату. Мать своим более чем двусмысленным поведением поощряла подобный образ жизни.
В их доме часто имели место отвратительные сцены, а оргии нередко завершались кровавым побоищем.
После смерти матери, случившейся, когда герцогу пошел двадцатый год, он покинул свои земли, чтобы представиться ко двору, где имя его и состояние обеспечили ему благосклонную встречу.
Впрочем, с кончиной вдовствующей герцогини преступное прошлое как будто позабылось, точнее – ушло в тень, ибо молодой герцог никак не мог быть соучастником прежних злодеяний.
Когда при императорском дворе впервые прозвучало имя дона Эрнана-Мария да Гуарда, герцога де Шав, в толпе, окружавшей трон, прошел гул, и в этом возбужденном ропоте уже послышались ревнивые нотки.
Эрнан-Мария был великолепным кавалером, но черные волосы и смуглая кожа обличали в нем мулата – по словам чистокровных португальских и бразильских грандов, которые, по правде говоря, сами раза в три смуглее квартеронов.
На первой же аудиенции он холодным и горделивым тоном попросил Его Величество императора оказать ему честь, приняв к себе на службу.
В тех краях, обладая знатным именем и миллионами, наверх поднимаются очень быстро. В двадцать четыре года Эрнан-Мария, герцог де Шав стал очень влиятельной персоной; к тому же он сумел одним махом удвоить свое состояние, женившись на одной из самых красивых и самых богатых наследниц в империи.
В течение шести месяцев он был влюблен без памяти и целые дни проводил у ног своей герцогини. Так происходило всегда, когда он любил – его обожание было рабским.
Через полгода он похитил танцовщицу из Императорского театра и подарил ей дворец.
С этого момента он стал устраивать самые разнузданные оргии. Его карточные проигрыши шокировали даже город, где представители всех слоев общества до безумия обожают азартные игры.
Однажды в школе верховой езды он убил на дуэли на ножах какого-то мексиканского полковника, а затем был дважды ранен в дуэли на револьверах с гражданином Соединенных Штатов.
В этот день при дворе был бал; он зашел домой, чтобы переодеться и станцевать кадриль с рукой на перевязи. Благодаря этому поединки вошли в моду, и одна красивая дама, к чьим советам весьма внимательно прислушивался глава государства, попросила дать герцогу важный дипломатический пост.
Так он оказался в Париже с ответственной миссией уладить серьезные взаимные государственные недоразумения.
В Париже он жил на широкую ногу, но незнание обычаев чужой страны и очевидная неспособность внятно выражать свои мысли на французском языке усугубили его природную дикость и застенчивость. Он держался в стороне от всех; в свете его считали дикарем сурового нрава и целомудренно-стоических принципов.
По правде говоря, единственное, на что он здесь осмелился – это предложить какой-то танцовщице содержание, достойное министра.
С Глорьеттой он повстречался совершенно случайно, когда решил осмотреть Ботанический сад.
Страсть поразила его мгновенно, как удар молнии. В Бразилии он похитил бы эту женщину в тот же вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151