Саладен поклонился ему.
– Господа! – заговорил он. – Аналав – ваш символ власти, я знаю и это, и многое другое. Хотя я не вижу здесь тех великих людей, что прославили историю вашего братства, мне все же было бы неловко предлагать свою кандидатуру таким знаменитостям, как господа Жафрэ, Комейроль и Самюэль. Ведь они так опытны и так умны…
– Вы очень добры, – проворчал бывший клерк нотариуса.
– Говорю, как думаю… Но сейчас речь идет лишь о том, чтобы развенчать вот этого подлеца; обстоятельства меняются, и я обязан сказать вам, что такое сообщество, как ваше, не должно иметь главой подставное лицо.
Аннибал Джоджа отбросил в сторону газету, которая была у него в руке, и сделал шаг по направлению к Саладену. Добряк Жафрэ удержал его, сказав:
– Милое дитя, дайте договорить оратору.
– Тем более, – добавил Саладен, поворачиваясь к виконту, – что оратор готов побеседовать с вами наедине в любое удобное для вас время.
Добряк Жафрэ снова вступил в разговор.
– Дорогой мой господин, – сказал он, – я хотел бы заметить, что до сих пор наши встречи здесь всегда носили мирный характер.
– Видите ли, – ответствовал Саладен, – надо, чтобы ваши встречи стали еще и такими же плодотворными, как прежде. Я намерен не пожалеть ради этого той свежей молодой крови, что течет в моих жилах. Зачем мне скрывать от вас свои намерения? Я собираюсь возродить великую семью Черных Мантий.
Его речь вызвала в гостиной некоторое волнение, как написали бы в парламентском отчете, и сын Людовика XVII невольно воскликнул:
– Слушайте, черт побери! Слушайте!
– Зачем? – проворчал Комейроль. – Сын этого жулика Симилора так же болтлив, как его папаша. Он много говорит, но, насколько я понимаю, еще ничего не сказал.
– Все это и впрямь как-то расплывчато, – прошептал Добряк Жафрэ, – очень, очень расплывчато…
– Сейчас я объяснюсь, не беспокойтесь, – сказал Саладен. – Но прежде чем перейти к делу, нам надо очистить территорию. Дорог ли вам Джоджа – да или нет?
– Нет! – ответили хором все присутствующие за исключением самого Джоджа.
– Передадите ли вы Аналав, – продолжал Саладен, – отважному и решительному молодому человеку, который принесет вам как награду за свое победное восшествие к власти дело, способное дать полтора миллиона франков наличными?
Присутствующие задумались, а потом Комейроль произнес:
– Это – смотря по обстоятельствам.
– Да, по обстоятельствам, – отеческим тоном повторил Добряк Жафрэ, – по обстоятельствам, да-да.
Принц и доктор присоединились к высказанному мнению.
– Понимаете, – сказал Комейроль, – мы хотели бы некоторые гарантии…
– И здесь недостаточно, – ехидно добавил Аннибал, – умения глотать шпаги.
Саладен ринулся на эту реплику, как на добычу.
– Господа! – вскричал он, вскакивая и засовывая руку за пройму жилета. – Стоит нам посмотреть вокруг, как мы поймем, что нас со всех сторон теснят одни лишь шпагоглотатели, которые есть на любой ступени социальной лестницы. Прусский монарх, втягивающий Австрию в войну против Дании…
– Слушайте! – воскликнул Принц, живо заинтересовавшись.
Комейроль, напротив, возразил:
– Старина, мы здесь не занимаемся политикой, понятно?
А Жафрэ добавил жалобным тоном:
– Милый молодой человек приготовил речь… Берегитесь!
– Кандидат, излагающий свое кредо избирателям, – попытался продолжить Саладен, – министр, уравновешивающий бюджет, стесненные в средствах короли, нанизывающие тиражи, словно жемчужины, на нитку своих займов…
– И филантропы, которые заставляют вас застраховывать свою жизнь, – подхватил Комейроль, подражая его выговору, – да? Какая жалость! И проповедники, вышибающие неверным зубы рукояткой пистолета…
– И добросердечные господа, владеющие капиталами, но выступающие против ростовщичества, – намекнул Добряк Жафрэ.
– И противники долговой тюрьмы, – вставил доктор Самюэль.
– Шпагоглотатели! – воскликнул в восхищении Принц. – Сплошные шпагоглотатели!
И все победоносно повторили, глядя на Саладена:
– Шпагоглотатели!
Господин маркиз де Розенталь поначалу слегка растерялся, но вскоре вновь собрался с духом, и на губах его появилась торжествующая улыбка. Он зааплодировал и сказал:
– Браво, дорогие сеньоры! Не такие уж вы дряхлые старцы, как мне казалось, и, должен отдать вам справедливость, вы сумели-таки нарушить мои планы. Браво! Что ж, тем лучше! Умным людям легче понять друг друга. Итак, перейдем прямо к делу. Завтра уже упоминавшийся герцог де Шав будет иметь в своем особняке в предместье Сент-Оноре кругленькую сумму в полтора миллиона франков.
– Ошибаетесь, господинчик, – поспешил уточнить Аннибал. – Кругленькая сумма будет в два миллиона.
Саладен лениво повернулся в его сторону.
– А-а, – только и протянул он.
Потом его взгляд снова обратился к стоявшей перед ним группе «Этих Господ», которые смотрели на него, как бы спрашивая: правда ли это?
Комейроль насмешливо улыбнулся, а Добряк Жафрэ счел необходимым перевести эту улыбку:
– Милый молодой человек, я вам весьма симпатизирую, но вы несколько опоздали.
Саладен на мгновение задумался, затем спросил вслух у себя самого:
– Значит, в особняке де Шав будет три миллиона пятьсот тысяч франков?
– Вы говорите о сотне тысяч пиастров, которые хотели бы положить в свой карман, – сказал Аннибал, пропустив мимо ушей последнее замечание.
– Как! – воскликнул Комейроль, напротив, прислушавшийся к нему. – Три с половиной миллиона! С чего вы это взяли?
– Я уверен в сумме в полтора миллиона франков, – отвечал Саладен, – вы, кажется, уверены в двух миллионах. Совершенно ясно, что это две различные суммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151