Выбирай.
– Значит, здесь два миллиарда? – вместо ответа спросил Винсент. – А может, даже три?
Полковник посмотрел на него почти с нежностью.
– Ты же сейчас отправишься к праотцам! – проговорил старик. – Неужели даже это не может умерить твоего любопытства? Послушай, ты славный парень! Ты так любишь деньги! Если бы ты не знал моей тайны, я бы, честное слово, подарил тебе жизнь. Ах, Винсент, Винсент, мне будет недоставать тебя!
Полковник вышел из потайной комнатки и закрыл за собой дверь. Затем он привел в движение механизм, который вернул кровать на место.
Архитектор застонал. Как только он перестал видеть сокровища, его снова пронзила нестерпимая боль: чары золота больше не действовали.
Старик повернулся к Винсенту. В руке полковник держал кинжал.
Несчастный попробовал пошевелить руками, но от этого ему стало только хуже: веревки еще глубже врезались в кровоточащую плоть.
Архитектора охватил ужас. Карпантье понял, что это – конец.
И вдруг в соседней комнате послышались шаги.
Полковник замер. Лицо его исказилось от страха.
– Это он! – прошептал старик, выронив свое оружие. – Это он!
В соседней комнате кто-то дергал за ручку двери. Дверь не поддалась.
– Отец, открывайте! Это я! – раздался звучный голос. – Настал день!
– Кто это – «я»? – пролепетал полковник.
– Граф Жюлиан Боццо-Корона, ваш внук, – ответил голос. – Настал день. Я пришел получить наследство и отомстить за тех, кто погиб от вашей руки.


XXVII
ГОЛОС МСТИТЕЛЯ

Несмотря на утверждение графа Жюлиана, за окнами по-прежнему царила ночь. Дом спал, город тоже. Обычно тем роковым часом, когда происходят всякие трагедии, считается полночь. В Париже дело обстоит иначе. В двенадцать вечера жители нашей столицы еще работают или развлекаются. Окончательно Париж засыпает только к трем часам утра.
Именно в это время совершается большинство ограблений и убийств. Город спит, он ничего не видит и не слышит и потому не может защитить себя.
Разумеется, люди орудующие под покровом ночи, прекрасно знают, когда надо браться за дело.
После слов Жюлиана в комнате наступила гробовая тишина! Слышалось только хриплое дыхание полковника. Буквально за несколько секунд этот человек полностью преобразился. Все его величие внезапно куда-то исчезло. Теперь Винсент видел перед собой жалкого испуганного старикашку, совершенно не способного постоять за себя.
Хладнокровие покинуло полковника. Выпучив от ужаса глаза, он, не отрываясь, смотрел на дверь. Его руки безвольно повисли, по щекам катились слезы.
Архитектор понял, что внезапное появление заклятого врага спасло ему жизнь или, по крайней мере, отсрочило его гибель. Судя по всему, палач Винсента совершенно забыл о том, что собирался сделать.
Карпантье не ошибся. Сначала Хозяин Черных Мантий подумал, что ему неплохо бы обзавестись преданным рабом, но потом изменил свое решение. Винсент слишком много знал, поэтому был приговорен к смерти.
Единственное, что оставалось архитектору, – это надеяться на чудо, и чудо свершилось.
Казалось бы, Винсент должен благословлять своего защитника, который явился так вовремя! Однако все было совсем не так.
Дело в том, что желание завладеть сокровищами заглушало в душе Винсента страх смерти. Как это ни парадоксально, даже в самую роковую минуту Карпантье продолжал думать о золоте.
А теперь мы вернемся к нашей метафоре, вновь сравнив героев этой истории с тремя персонажами любовной драмы.
Любовник всегда немного сочувствует мужу.
Мужа трудно ненавидеть: ведь право на его стороне! Муж может попытаться убить любовника, и последнего такое положение вещей нисколько не возмущает.
Но соперник – это совсем другое дело! На него выплескивается вся ненависть, накопившаяся в сердце любовника. Муж – это неизбежность, с которой приходится мириться, но соперник – это досаднейшая помеха, которую нужно устранить во что бы то ни стало.
Одним словом, любовник и его соперник – заклятые враги, между которыми идет война не на жизнь, а на смерть.
Итак, как только Винсент Карпантье осознал, что за дверью находится тот самый молодой человек, он почувствовал жгучую ненависть. Архитектор понимал, что его враг близок к цели, и это усиливало мучения Винсента.
Он представлял себе красивое бледное лицо, обрамленное черными волосами, надменную улыбку своего удачливого соперника и приходил от этой картины в бешенство.
Винсенту хотелось лишь одного: чтобы его руки были свободными. Тогда он вцепился бы этому молокососу в горло и ослабил бы хватку только после того, как его враг распрощался бы с жизнью.
Однако этой мечте не суждено было сбыться. Архитектор лежал, связанный по рукам и ногам, и никакими силами не мог освободиться от пут.
Он валялся на том самом месте, где его бросили слуги полковника. Винсент находился внутри алькова, между кроватью и пологом. Если бы тяжелая штора не была отдернута, Карпантье не видел бы сейчас полковника.
Читателю необходимо знать эти детали, чтобы представить себе то, что случилось дальше.
Господин Боццо был не в силах оторвать взгляда от двери. В его глазах застыло бесконечное отчаяние. Очевидно, он совсем забыл о своем пленнике.
– Это конец! – пробормотал полковник, шмыгая носом и вытирая слезы. – Меня некому защитить. Он проскользнул мимо моих слуг. Сейчас я погибну... Я не боюсь смерти. Но мои сокровища, мои сокровища!
Господин Боццо заламывал руки, и его старческие кости омерзительно хрустели.
– Отец мой, – снова произнес за дверью голос, в котором не слышалось ни злобы, ни нетерпения, – почему вы мне не открываете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166