Полковнику хотелось помучить своего пленника, прежде чем расправиться с ним.
Именно так всегда поступают дикари: к примеру, североамериканские индейцы. Сначала они наслаждаются тем, что жестоко истязают свою жертву, а уж потом убивают ее.
Бывалые путешественники рассказывают, что те, кого дикари подвергают своим ужасным пыткам, становятся от невыносимой боли словно пьяными. Они начинают хохотать, кривляться, готовы петь и танцевать...
Хотя Винсент молчал, он чувствовал примерно такое же опьянение, как несчастные искатели приключений, попавшие в лапы к объекту своего любопытства.
Архитектор не верил собственным глазам. Ему хотелось подойти поближе и ощупать каждую вещь, чтобы убедиться, что перед ним – не мираж. Карпантье мечтал разрушитьвсе эти искусные сооружения, на которые полковник затратил столько времени и сил, потом кататься по полу, зарываясь в драгоценности...
В течение долгих лет Винсенту снилось, как он купается в золоте. Он одновременно и верил, и не верил в то, что мечта его сбудется. Архитектор вел себя, словно влюбленный, для которого нет ничего страшнее сомнений и который при этом постоянно сомневается.
И вот теперь перед Винсентом было такое количество золота и драгоценностей, какого он никогда и представить себе не мог. И как ни странно, его сомнения, вместо того, чтобы рассеяться, лишь многократно возросли.
Чувства говорили «да», но разум упорно твердил «нет». Кожа Винсента, в которую глубоко врезались веревки давно уже кровоточила, однако он этого не замечал.
– Просто удивительно, как на него действует один вид золота! – удовлетворенно заметил полковник.
– Знаешь, а ведь ты был неплохим парнем, – добавил он, обращаясь уже непосредственно к архитектору, который с тревогой заметил, что его собеседник стал говорить о нем в прошедшем времени. – Все эти годы я следил за тобой. Когда я обнаружил, что ты не любишь вкусно поесть, сторонишься женщин, чураешься веселых компаний, мне стало ясно: ты ничего не забыл. А ты ведь обязан был выкинуть из головы то, что знал, потому что сделать это приказал тебе я!
– На сколько миллионов здесь бриллиантов? – с трудом выговорил Винсент.
Рассмеявшись, старик пожал плечами.
– Какая разница? – воскликнул он. – Зачем считать капли в океане? Это все пустяки. Скоро ты увидишь то, на что действительно стоит взглянуть!
Внезапно полковник замолчал. Казалось, он к чему-то прислушивается. Лицо его помрачнело.
– Мне все время мерещится звук шагов, – пробормотал старик. – У меня столько денег, что я могу перевернуть весь мир, однако я не сумел купить на них покоя... Я не сомневаюсь, что этот человек придет, потому что ему суждено прийти. Когда я думаю об этом, мне становится не по себе. Вот уже два дня, как я не знаю, чем занимается мой внук. Это моя ошибка. А все из-за тебя: мне пришлось потратить на твою особу довольно много времени. Ну ничего, завтра я наверстаю упущенное.
С трудом доковыляв до двери, соединявшей его комнату с салоном, полковник запер замок на два оборота.
Другого выхода из комнаты не было.
Вернувшись на прежнее место, старик сказал:
– Впрочем, мне не из-за чего волноваться. Я могу спать спокойно: меня надежно охраняют. У меня много слуг. А мой враг один – и он беден. К тому же мы находимся не в корсиканской глуши и не в каком-нибудь ущелье на Апеннинах. У меня есть своя собственная полиция и своя собственная армия. Но самое главное – то, что золото само защищает себя. Скажи мне, ты бы убил графа Жюлиана, если бы у тебя была такая возможность?
– Конечно! – прохрипел Винсент. – Я его ненавижу! Похоже, ответ архитектора немного развеселил старика.
– Что касается «Охотников за Сокровищами», моих лучших друзей и заклятых врагов, то они тоже приговорили его к смерти, – усмехнулся полковник. – Кстати, они приговорили и тебя. Это естественно: вы оба отказались с ними делиться. И тебе, и ему нужно все. Хотя это станет причиной вашей гибели, я не могу не признать, что вы правы. Жаль, что вам обоим придется умереть. Ладно, вернемся к делу. Ради тебя, моя прелесть, я готов расколоть орешек, чтобы показать тебе чудесное ядрышко, которое скрывается в яркой скорлупе. Теперь я обращаюсь уже не к твоим глазам, а к твоему разуму.
Полковник пересек альков и шагнул в тайник.
В глубине сокровищницы, как раз напротив входа, стоял железный сундук, выглядевший довольно мрачно. Он совсем не сочетался с тем великолепием, которое его окружало.
Сначала человеческий глаз видит то, что блестит, поэтому Винсент только сейчас заметил этот сундук. Разумеется, Карпантье сразу догадался, что именно там находится истинное сокровище, рядом с которым золото и бриллианты – то же самое, что рядом с ними самими – каменные стены тайника.
Архитектора охватило жгучее любопытство. Он терялся в догадках: что бы это могло быть?
Достав откуда-то связку ключей, старик выбрал тот, который был ему нужен, и засунул его в замочную скважину.
– Обычно люди моего возраста отрицают прогресс, – произнес господин Боццо, – но я не настолько глуп, чтобы следовать их примеру. Напротив, я приветствую все новое и использую его в своих целях. В мое время сокровищем считалось то, что ты сейчас видел: нечто ослепительное, но при этом неподвижное. Я не думаю, что это плохо, в этом есть свое величие, и все же сейчас такие драгоценности вышли из моды. В наш век, век парового двигателя, телеграфа и фотографии, капиталы не имеют права спать. Разумеется, очень даже неплохо, когда какая-то доля твоих средств вложена в то, чем можно полюбоваться, однако основная часть богатств должна работать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166