Таковы законы нашей семьи. Я выиграл уже две схватки. Я убил двух своих ближайших родственников. Это было мое право. Но приближается третий поединок. Если я не разделаюсь с третьим, он уничтожит меня.
Полковник уже не обращал внимания на Винсента. Он говорил сам с собой.
А Карпантье не слушал старика. Архитектор никак не мог насладиться тем сказочным зрелищем, которое являло собой содержимое тайника. В эту минуту внимание Винсента было приковано к пилястрам Пилястра – вертикальный выступ в стене в виде части встроенной в нее четырехгранной колонны.

, выложенным из золотых монет. На монетах были изображены принцы Савойские, короли Пьемонта, Сардинии, Кипра и Иерусалима. Все это были монеты достоинством в сто сорок лир.
Содержимое тайника поражало и ослепляло. Однако архитектор видел еще не все. Пока его глазам открылись только наивные сокровища прошлых времен, которые служили оболочкой для современного богатства.
Но Винсент этого еще не знал. Ему казалось, что ничего более великолепного быть не может.
– Где золото, там и кровь, – произнес старик. – Я ручаюсь, что на свете нет мало-мальски приличной кучи золота, возле которой не растеклась бы лужа крови. А у меня золота – целая гора! Поэтому и крови пролилось целое море. А сколько еще прольется?
Он выпрямился и снова взглянул на своего пленника. Но Карпантье этого даже не заметил.
– Ты ничего не понимаешь! – внезапно воскликнул полковник. – Ведь самого главного ты еще не видел! Это все пустяки! Если бы я владел только этим, я был бы презренным нищим. Это только грубая кожура, под которой скрывается восхитительный плод. Призови на помощь свое воображение, оно у тебя, судя по всему, работает неплохо. Хотя все равно ты не сможешь представить себе настоящего сокровища, даже если преувеличишь в сто раз самые безумные свои фантазии. Узрев это, ты сможешь умереть со спокойной душой. Взгляни на меня! Запомни: все, что сейчас появится перед тобой, принадлежит мне. Я – Хозяин!
В голосе старика зазвучали властные нотки. Винсент не мог не подчиниться приказу: мощь, которой веяло сейчас от полковника, превосходила силу золота.
Архитектор поднял глаза на своего мучителя и поразился той метаморфозе, которая произошла со стариком. Казалось, полковник стал выше ростом и помолодел лет на пятьдесят. Его лицо сияло от гордости.
– Я – ХОЗЯИН! – повторил господин Боццо. – Это золото собирало множество людей – для меня одного!
В этом тайнике сосредоточено все, о чем мечтают люди, – продолжал полковник. – Я могу купить что угодно и кого угодно – кроме владыки земного и Владыки небесного. Хотя, возможно, и Бог, и короли тоже скоро будут продаваться: для этого очень много делают их слуги.
Впрочем, я не знаю, что такое Бог. Может быть, это просто большая куча золота, которая превосходит размерами мою.
Надо сказать, я придерживаюсь одного простого правила: никогда не богохульствовать. Ведь если Бог существует, это опасно, а если нет – бесполезно.
Что же касается королей, то они занимаются тем же, чем я, только делают это несколько иначе. Я орудую ножом, они же, как правило, используют войну, а иногда – закон.
Я им нисколько не завидую. Мне бы не хотелось оказаться на месте какой-нибудь венценосной особы. Ведь вокруг трона всегда толпится куча народа, которая растаскивает по крупицам золотую гору.
Тем более в наше время, когда чернь стала очень гордой. Она жаждет все поделить. Полагаю, в недалеком будущем в мире произойдут великие потрясения. Кто знает, что построит чернь, когда разрушит то, что было? Скорее всего, она снесет дворец, и на его месте появится десяток жалких домишек. Разве горка стружек лучше полена? Неужели миллион спичек может заменить одно дерево? Все-таки я предпочитаю дерево. И оно у меня есть! Следовательно, я могущественнее короля.
Старик довольно ухмыльнулся.
– А ведь ты меня совсем не слушаешь, дорогуша, – заметил он. – Напрасно: по-моему, я говорил очень даже неплохо. Кажется, я догадываюсь, чем заняты твои мысли. Ты подсчитываешь, из скольких золотых Карл-Альберов состоит левая пилястра. Право, это любопытные вычисления, я одобряю твой выбор. Только, пожалуй, один ты не справишься. Давай-ка я тебе помогу. Значит, так: в каждом столбике – три тысячи монет, а в каждой колонне – двадцать пять столбиков. Получается семьдесят пять тысяч Карл-Альберов. Поскольку все эти монеты – по сто copок лир, умножаем семьдесят пять тысяч на сто сорок... Сколько же это будет? Так, если не ошибаюсь, десять с половиной миллионов лир или франков.

– Это ложь или какой-то бред, – пробормотал Карпантье, закрыв глаза.
– И таких колонн здесь четыре, – продолжал полковник. – Может быть, они кажутся тебе слишком маленькими? Ты наверное, предпочитаешь Вандомскую колонну? Что касается меня, то я нахожу ее чересчур громоздкой. У каждого – свой вкус: король воздвигает себе медную колонну, а я – золотую... Эй, очнись, мы еще не закончили! Это, можно сказать, только начало! А сейчас мы перейдем к следующему номеру программы!

XXVI
СОВРЕМЕННЫЕ СОКРОВИЩА

Трудно было поверить, что полковник Боццо не лукавит, когда называет сотни миллионов пустяками. Что касается Винсента, то он испытывал сложные чувства. Известно, что, когда некоторые яды применяют, во много раз превысив смертельную дозу, эффект часто бывает обратным. Дело в том, что желудок в таком случае извергает отраву.
То же самое относится и к человеческому воображению. Когда действительность превосходит самые смелые фантазии, она кажется неправдоподобной. Иначе говоря, разум ее отвергает.
Старик задумал показать архитектору свои богатства не потому, что жаждал удовлетворить его любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166