– Я пытаюсь обмануть и тебя, и самого себя. Да, память о твоей матери для меня священна, но для меня нет ничего выше моей любви. Ты не представляешь, сколько я страдал из-за тебя, ты не знаешь, до какой степени душа моя принадлежит тебе. У меня нет никого, кроме тебя. Я хотел скрыться от этого человека только из-за тебя: мне казалось, что отцеубийство навсегда разлучит нас. Неужели ты думаешь, что я мог хоть на минуту забыть о тебе? Из-за тебя я очутился во власти этой женщины, графини Маргариты. Она говорила мне о тебе. Потом я сбежал. Как помешанный бродил я под твоим окном. Но в моем безумии таилась великая мудрость, ибо оно помогло мне узнать, что тебе грозит опасность. Я оказался тем часовым, который первым увидел приближающегося врага. Это я поднял тревогу. Слава Богу, я дождался того часа, когда ты вспомнила обо мне и произнесла мое имя. И тогда я смог ответить тебе: «Я здесь!»
Художник крепко обнял свою возлюбленную. Ирен хотела было что-то сказать, но не успела: Ренье приник к ее губам в страстном поцелуе.
– Я люблю тебя! Люблю! – бормотал юноша. – Судьба к нам жестока, но все-таки я счастлив. Я счастлив, что моя любовь и мой долг находятся в полном согласии. Но если бы они противоречили друг другу, победила бы любовь. Ты сказала, что принадлежишь мне. Остальное меня не волнует. Твой отец – это мой отец. Что касается опасности, то я призываю ее, я ее благословляю, потому что она снова сделала из нас семью. Мы больше никогда не расстанемся. Или мы вместе спасемся, или вместе погибнем!
Ирен нежно поцеловала молодого человека.
– Ренье! Любимый мой! – прошептала она.
И они снова обнялись.
Наступило глубокое молчание. И вдруг влюбленные услышали какие-то подозрительные звуки. С одной стороны, что-то происходило на лестничной площадке, с другой – в комнате, где был заперт Винсент Карпантье.

XXVI
ОПЕРАЦИЯ «МЕДВЕДЬ»

Ирен и Ренье насторожились. Они вновь почувствовали, что опасность – рядом.
– Это он. Он вернулся, – чуть слышно произнесла Ирен, лицо которой исказила ненависть.
– Я был бы этому рад, – ответил Ренье. – Но пока я могу сказать только одно: их там по крайней мере двое. Слышишь, они разговаривают...
Действительно, за дверью кто-то шептался. Однако тихие голоса перекрывал куда более сильный шум: казалось, в кабинете собираются высадить раму.
– В кабинете есть окно? – поинтересовался Ренье.
– Да, – кивнула Ирен. – Оно выходит в сад, как и наше. Но оно заколочено.
Молодой человек шагнул к двери кабинета.
– Отец не угомонился, – проговорил художник. – Его спокойствие было притворным. Он просто хотел провести нас.
– Но ведь он так устал! – возразила девушка. – К тому же здесь слишком высоко, чтобы спуститься на землю. Не ходи туда, там уже все стихло. Не то что на лестнице...
– Может быть, это Эшалот и его жена? – предположил Ренье. – Они славные люди, но совсем как дети. Кстати, тебе не показалось, что эта женщина слишком много суетится?
Он подошел к окну и щелкнул задвижкой.
– Они открывают окно! – произнес чей-то голос за дверью.
Художник этого не услышал.
– Отцу все равно, какой этаж, – говорил он. – Это такой человек, который ни перед чем не остановится. Даже если бы он сидел на Вандомской колонне, я не был бы уверен, что он не сбежит.
Ренье выглянул в окно. На улице царила ночь. Даже луна куда-то исчезла.
Когда его глаза привыкли к темноте, он убедился, что окно, находившееся справа, в самом деле заколочено. Молодой человек прислушался. Все было тихо.
Он уже собирался захлопнуть створки, как вдруг сообразил, что Ирен шепотом произносит его имя.
Ренье резко обернулся и увидел, что девушка, приложив палец к губам, подкралась к двери. Знаком Ирен подозвала художника к себе. Молодой человек повиновался ее безмолвному приказу.
На лестничной площадке говорили совсем негромко, но, поскольку в комнате тоже царила полная тишина, все было слышно.
– Они там. Видишь, свет горит, – произнес первый голос.
– Я уверен, что несколько минут назад видел эту женщину на углу у главного входа в кабачок «Свидание», – ответил ему второй. – Интересно, что она там разнюхивает? А мужчина сейчас внизу. Он спрятался у ворот.
– А кто тогда здесь? – удивился первый. – Ведь не ветер же открыл окно.
– Я хорошо знаю их обоих, – прошипел второй. – Я сделал этим людям много добра, за которое они отплатили мне черной неблагодарностью. Эта женщина давала раньше представления на ярмарках. Что касается мужчины, то он в свое время был учеником аптекаря. Потом этот тип работал у меня. Сейчас он прислуживает итальянцу, который живет тут по соседству. Помогает ему делать его крьь синую отраву. Даю голову на отсечение, что они привели сюда вышивальщицу, художника и старика-каменщика. Эти люди только тем и живут, что путаются во всякие интриги; Пусть господин Кокотт пустит в ход свою отмычку, и тогда мы увидим, прав я или нет!
За дверью все стихло. Ирен, белая как снег, продолжала прислушиваться.
– Я знаю того, кто сейчас говорил, – прошептал Ренье. – Этот человек мне позировал. Его зовут Симилор.
– Черный Мантии! – выдохнула девушка.
– Если даже тут собралась целая армия, бояться нечего, – бодро заявил молодой человек. – Я вооружен. К тому же через час рассветет.
Ирен схватила его за руку и шепнула:
– Тише!
– Через час рассветет, – говорил первый голос. – Нам надо торопиться. Но тут возникает проблема... Если там и впрямь художник, да еще вооруженный, то он будет сопротивляться и поднимет страшный шум. А ведь нам велено провернуть дело тихо.
– Сто франков на лапу, господин Пиклюс, и я спасу партию.
Это сказал Симилор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166