Однако непреложным это правило было тогда, когда вообще существовали правила, иными словами – до потопа.
Теперь постскриптумы отменены.
Суть письма можно изложить где угодно, но я все-таки рекомендую вам высказывать главную мысль во вводном предложении.
Вводное предложение сродни маленькому столику: на нем мы размещаем статуэтку, которая в любом другом месте помешала бы.
Если же вводное предложение ни на что вам не намек, нет, изучите пунктуацию, ощупайте воск печати, препарируйте подпись. Мне случалось уловить суть послания в почтовом штемпеле на конверте.
Прочитав трогательные слова о могиле полковника, Ирен больше не спрашивала, кого имел в виду ее отец, твердя: «Он умер».
Но от этого открытия смятение девушки только возросло. Она еще находилась под впечатлением разговора с графиней Маргаритой, а та, кажется, считала святым человека, которого отец называл демоном, дьяволом и Сатаной.
Ирен очень захотелось о многом расспросить отца, но Винсент с сосредоточенным видом рылся в своей холщовой сумке, где лежали вперемешку белье, одежда, хлеб и железные инструменты.
Тогда Ирен вернулась к письму. Оно заканчивалось так:
«Я слишком плохо себя чувствую, чтобы встретить Вас у д илижанса, но подробно объясню Вам, как до меня добраться.
Я даю Вам на сборы один день. Мне тоже нужно приг о т овить к Вашему приезду свою комнату, в которой я та к ж ажду Вас принять. Вы отправитесь в путь через сутк и п осле получения моего письма. Благодаря железной дорог е, к оторая соединяет Льеж с Кьевреном, Вы пересечете вс ю Б ельгию за несколько часов. От границы до Парижа Вас д о с тавит дилижанс. Займите место поудобнее . На тот сл у ч ай, если у Вас сейчас нет денег, я прилагаю к письму чек н а с кромную сумму; этот чек Вам оплатят в льежском банке «Вербек и сын».
Я справилась в конторе: дилижанс из Бельгии прибывае т в Париж: между десятью и одиннадцатью часами вечер а, т ак что у меня Вы будете еще до полуночи.
Мой адрес вам известен: «улица Отходящих, застав а А мандье, у кладбища Пер-Лашез». Вас довезет сюда любо й ф иакр. Но, поскольку у нас нет консьержа, а все в доме в э тот час уже будут спать, запомните хорошенько, как найти мою комнату».
Далее в послании подробно описывался тот путь, который уже хорошо знаком нашему читателю. Все было объяснено, только вместо того, чтобы остановиться на площадке, куда и в самом деле выходила дверь комнаты Ирен, Винсенту предлагалось двигаться дальше. Письмо гласило:
«Лестница тут не освещается, дом у нас бедный. Поэт о м у постарайтесь не ошибиться дверью. Ко мне нельзя п оп асть с площадки; пересеките ее и сверните в правый кор ид ор. Тут кончатся все Ваши трудности, поскольку в это т к оридор выходит лишь моя дверь.
Я жду Вас и заранее радуюсь при мысли, что скоро обн и м у Вас, дорогой отец.
Ваша любящая доч ь И рен».
Девушка медленно сложила измятый листок.
– Отец, – сказала она, – это писала не я.
Винсент застегивал свою сумку. По его лицу блуждала слабая улыбка.
Но когда Карпантье услышал слова дочери, взгляд его омрачился.
– Ты знаешь, – ответил Винсент, – с некоторых пор я полностью потерял чувство юмора, поэтому не стоит со мной шутить.
– Но я не шучу, я говорю чистую правду, отец, – настаивала Ирен. – Мой почерк подделан!
Серое лицо Винсента стало мраморно-белым; он вздрогнул всем телом.
– Значит, это западня, – пробормотал Карпантье. Ирен размышляла. Потом, пытаясь все-таки отбросить это страшное предположение, она произнесла:
– Если бы он хотел заманить вас в ловушку, то не ушел бы из дома в тот день и час, которые сам указал в письме.
– О ком ты говоришь? – спросил Винсент.
– О хозяине этой комнаты, – ответила Ирен.
– А разве мы не у тебя? – изумился Карпантье.
– Нет, отец, – покачала головой девушка.
– Тогда у кого же? – тревожно осведомился Винсент.
– У господина Мора, – грустно прошептала Ирен.
Винсент Карпантье облегченно вздохнул. Похоже, он ожидал услышать совсем другое имя. И Винсент повторил, в раздумье наморщив лоб:
– Господин Мора, господин Мора... Итальянец?
– Да, из Неаполя, – откликнулась Ирен.
– Я что-то не помню, чтобы когда-нибудь слышал это? имя, – пожал плечами Карпантье.
И тут же прервал сам себя, добавив:
– А что касается времени, то мы с тобой действительно встретились в назначенный час, но на целые сутки раньше. Указанный в письме день наступит завтра.
– Как это? – удивилась Ирен.
– Очень просто, – усмехнулся Карпантье. – Сейчас я тебе все объясню. В первый момент я понял из письма лишь одно: он умер. И я стал думать... Теперь-то я подозреваю, что и известие о его кончине – ложь, как и все остальное.
– Вы имеете в виду полковника Боццо, отец? – уточнили девушка.
– Да... – кивнул Винсент. – Через несколько дней ты поймешь, почему сообщение о его смерти позволило мне восстать из гроба. Но ответь мне. В письме говорится, что из твоего окна видна могила полковника...
– Это правда, – Отозвалась Ирен.
– И ты читала надпись на памятнике? – взволнованно поинтересовался Карпантье.
– Она высечена золотыми буквами на белом мраморе, – произнесла девушка.
Лицо Винсента, подвижное, словно у ребенка, засияло от радости, морщины разгладились.
– О чем я только что говорил? – спросил он.
– Вы рассказывали мне, почему приехали на день раньше, объяснив, что сегодня господин Мора вас не ждал, – грустно промолвила Ирен.
– Да, да, именно об этом, – закивал Карпантье. – Итак, мог ли я медлить? Когда я прочитал слова о памятнике на могиле того, кто всю жизнь преследовал меня и кто готов был меня убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166