Пиклюс вышел на балкон. Отец продолжал:
– Я сказал, что Готрон – это Куатье. Должен уточнить, что он треть Готрона, так как наш Николя пригласил каменщиком Котри и слесарем – Ландерно. Стена башни толстая, вполне хватит места, чтобы упаковать генерала.
Дело принимало интересный оборот.
– Ну что ж, дело о наследовании можно считать открытым. Остается больная малышка, что находится этажом ниже. Куатье вовсе ни к чему торчать в столице, а юным легочным больным совсем не противопоказан воздух Корсики. Куатье и девочка сегодня отправятся в Сартен, и проблема полностью будет решена: красавица Изоль становится единственной наследницей и принцессой. Я все сказал. Простите автора за допущенные ошибки.
Раздались приглушенные возгласы одобрения. Всем хотелось, чтобы старик был доволен.
– Спасибо, дети мои, – сказал он, складывая свои записки. – Раньше бы я организовал все гораздо лучше… но что поделаешь? Пока не явился Лейтенант, я передаю слово нашей восхитительной графине.
– Но прежде, – возразил Корона, – я хотел бы сказать, что мы очень мало положили принцу за его услуги. Удвоим вознаграждение.
– Он нам обязательно понадобится и для моего дела, – сказала Маргарита.
– Послушаем, что за дело у Маргариты! – решительно сказал Лекок, укоризненно посмотрев на графа Корона. – Слово имеет Маргарита.
– Я долго вас не задержу, – начала Маргарита. – В последний раз, когда я была в замке де Шанма в Нормандии с двумя дочками генерала, я обнаружила там одну скупую крестьянку, которая скрывает баснословное состояние. В прошлом году она даже покалечила своего сына в целях конспирации. Она у меня как-то попросила пару су на табак.
– И удается ей скрыть свою жалкую тысячу экю? – явно издевательски поинтересовался старик. – Расскажи, дорогая.
– Она платит поземельный налог в департаменте Орн на сумму двадцать две тысячи восемьсот семьдесят шесть франков, – ответила Маргарита.
– От доходов! – одновременно и весьма бурно отреагировали со всех сторон.
– Чистый налог, – уточнила Маргарита. – Кроме того, она платит четырнадцать тысяч франков в соседних департаментах.
– Черт побери! – выругался старик. – После такой истории и сон потеряешь.
– И еще, – продолжала Маргарита, – каждые полгода банкир из Алансона получает по тысяче триста пятьдесят франков в счет полпроцента комиссионных за перевод в государственный бюджет земельных рент, записанных на ее имя.
– Идите же и поцелуйте меня, прелесть вы моя, – воскликнул старик, потрясенный такой новостью.
Маргарита повиновалась его благосклонности с тем, чтобы шепнуть ему на ухо:
– Это дело просто так не отдам, я его продаю и очень дорого.
Второй раз, точно таким же образом, постучали в дверь. Члены совета опять закрыли свои лица.
– Кто там? – спросил старик.
– Это я, – ответил грубый хриплый голос.
– Кто ты? – спросил полковник.
– Готрон, – был ответ.
Среди присутствующих почувствовалось некоторое волнение, когда старик сказал:
– Войдите.
Все уставились на руки громилы, появившегося на пороге, словно ожидая увидеть на них кровь.
– Здравствуйте, Лейтенант, – проговорил Отец. – Как дела, мальчик мой?
– Нормально, – ответил убийца, по-прежнему стоявший в дверях. – Спасибо, все хорошо.
– Какие у тебя новости? – расспрашивал Крестный Отец.
– Дело сделано, – коротко бросил Лейтенант.
На устах старика появилась улыбка триумфатора, он слегка приоткрыл свой черный платок так, чтобы все видели его радостное лицо.
– Ты знал генерала? – спросил Лекок Лейтенанта.
– Нет, – ответил тот.
– Откуда же ты знаешь, что убил именно его? – поинтересовался Приятель-Тулонец.
Куатье грубо ответил:
– Он должен был прийти и пришел.
Отец потирал руки. Лекок снова спросил:
– Какой он был, этот генерал?
– Я его видел только на полу, – ответил бандит.
– Во что он был одет? – настаивал месье Лекок.
– В дорожный костюм, под мышкой держал чемоданчик, – отвечал Куатье.
Отец скромно прошептал:
– Что вы хотите, мне всегда все удавалось. И дело не в таланте, а в везении… Ну что, Приятель-Тулонец, что скажешь, драгоценный мой?
– Отец, снимаю шляпу, – ответил Лекок. – Мы даже недостойны завязывать вам шнурки.
XI
ДЕЛО ГРАФИНИ
Крестный Отец торжествовал, казалось, что даже его многочисленные морщины распрямились в улыбке юбиляра.
– Я говорил о вещевом мешке, – заметил он, – а тут был чемоданчик. Но можно же и ошибиться.
Члены совета согласились. Куатье сказал:
– Я хочу получить деньги, мне пора, я пойду.
– Ты получишь деньги, сын мой. Но нам еще надо кроить наши черные мантии. День еще продолжается, – заявил полковник Боццо.
Это была сакраментальная фраза Черных Мантий, означавшая неукоснительный, обязательный характер служения организации.
Их лозунг состоял из вопроса и ответа:
– Будет ли завтра день?
– От полуночи до полудня, от полудня до полуночи, если будет на то воля Отца.
Лейтенант явно хотел быстрее уйти.
– Я устал, я уже и так много сделал, – сказал Куатье. Его била дрожь.
– Ты отдохнешь, друг мой, когда закончится день, но не раньше, – предупредил Крестный Отец. В его голосе звучали твердые нотки. – Я все рассказал о тебе совету, мой храбрый мальчик. И совет был очень недоволен, узнав о твоих угрозах. Если бы ты не был нам нужен, ты бы уже был мертв.
– Надо было идти прямо на эшафот? – буркнул себе под нос бандит.
– Да, сын мой, – по-отечески сказал старик. – Мы никогда не бросали своих братьев, но мы всегда действуем в строгом соответствии с нашими правилами. Отныне ты на плохом счету. Иди всегда прямой дорогой.
Кровь подступила к щекам убийцы, но он только сильнее пригнул голову и процедил сквозь зубы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132