Он шатался, словно пьяный. Старик открыл дверь, ведущую в покои Фаншетты Корона.
– Заходи, – скомандовал он.
Едва переступив порог, Лекок замер. Волосы на его голове, казалось, зашевелились. Комната была почти такой же, какой ее оставила графиня Корона. На стульях висели платья, от которых она отказалась в последнюю минуту, стол был заставлен различными безделушками. Однако в спальне молодой графини появилось и кое-что новое: на полу в луже крови лежали три трупа.
Чтобы не упасть, Лекок привалился к дверному косяку.
– Теперь ты, надеюсь, понял, почему моя дорогая Фаншетта не могла здесь оставаться, – спокойно произнес полковник. – Пришлось отправить ее потанцевать! Жаль, что мой племянник граф Корона не участвовал в заговоре! Сейчас он бы тоже лежал здесь. Для Фаншетты это было бы весьма кстати.
– Сегодня вечером у нас не было выбора, – добавил он уже другим тоном. – Наведи-ка здесь порядок. Конечно, тебе придется изрядно потрудиться, но я полагаю, что сегодня ты будешь работать за четверых, чтобы доставить удовольствие своему учителю и покровителю. Не так ли, Тулонец?
Старик подтолкнул Лекока вперед.
– Мне жаль их, – вздохнул полковник, подходя поближе к трупам. – Каждый из них был по-своему талантлив... Я с удовольствием произнесу речь на их могилах... Да-да, я обязательно пойду на похороны... Посмотри на доктора Самюэля! Кажется, что он еще жив, правда? Но это впечатление обманчиво: Куатье никогда не ошибается.
Полковник пнул тело доктора носком своей мягкой домашней туфли. В перерезанном горле Самюэля что-то противно хлюпнуло.
– Эй, Тулонец, ты что, язык проглотил? – спросил старик.
– Признаться... – пролепетал Лекок.
– Ты неправильно начинаешь! Надо сразу все отрицать, – строго проговорил полковник.
– Ваша болезнь, которую все называли смертельной... – забормотал Тулонец.
– Ах, эта простуда! – грустно вздохнул старик. – Она и впрямь доставляет мне массу неприятностей. Надо бы съездить на воды... Будешь сопровождать меня?
– Конечно, – ответил Лекок, который понемногу начинал приходить в себя. – Но все-таки я не понимаю... где же остальные?
– Какие остальные? – вскинул брови полковник.
– Те, кто был в вашей спальне, – пояснил Лекок.
– Сейчас не самое подходящее время для прогулок по саду, – задумчиво проговорил старик, – однако мне кажется, что там мы увидим немало интересного. Фаншетте еще рано возвращаться, так что у нас с тобой есть минут пять... Бери свечу. Дай-ка мне руку...
Полковник уцепился за локоть Лекока, и мужчины вышли из комнаты графини.
– Эти проказники обязаны мне всем, – произнес полковник, оглянувшись. – А знаешь, что обычно губит людей? Неблагодарность... Ты же умный парень, Тулонец! Ты должен понимать, что весь этот заговор – сплошная глупость. В комнате Фаншетты нет никаких сокровищ! Золотце мое, мы очень богаты, так богаты, что в это трудно поверить, и наши сокровища надежно спрятаны.
Старик остановился и в упор посмотрел на Лекока.
– То же самое касается и нашей тайны, – заявил полковник, понизив голос, – тайны Обители Спасения. Эта тайна существует, и она глубока, как море. Находятся любопытные людишки вроде тебя, которым хотелось бы проникнуть в эту тайну, но у них ничего не получается. Они думают, что разгадали ее, но на самом деле старый полковник посмеялся над ними. Он знает много языков, и на всех этих языках он говорит слишком любопытным лишь одно слово: «ничто»... Он не хочет делиться ни своими «сокровищами», ни своим секретом...
Полковник удовлетворенно посмотрел на свою постель, потом перевел взгляд на алтарь.
– Скажи, Тулонец, – внезапно спросил старик, – ты читал трагедии господина Дюси? Наверное, нет: ты не очень-то жалуешь литературу. Так вот, в своих пьесах этот драматург давал три-четыре развязки сразу. Знаешь, мне кажется, этот человек чем-то похож на меня...
Сначала я придумал первую развязку: устроить свадьбу, пригласить на нее тех, кто слишком много знает, и с помощью Куатье прикончить их всех. Да, всех до одного, без исключения. Однако из-за ваших интриг мне пришлось использовать вторую развязку... – вздохнул полковник. – Открой-ка окно, только тихо, чтобы нас не услышали, – распорядился он.
В это время старик и Лекок уже очутились в той комнате, где прятался Куатье.
Окно этой комнаты выходило в сад. Лекок распахнул створки и выглянул наружу.
– Они там! – воскликнул он и отпрянул от окна.
– Тише! – шикнул старик. – Не надо шуметь. Ты прав, они там. И все живы, не правда ли? Эта странная малышка... Любовь куда зорче, чем королевский прокурор. Валентина ни на секунду не поверила в виновность своего лейтенанта... Хорошая девушка, а, Тулонец?
Полковник задул свечу и выглянул в окно. Прямо под ним расположилась группа знакомых нам людей, окруживших маркизу, которая лишилась чувств.
Голова госпожи д'Орнан покоилась на коленях Жерме-на, сидевшего прямо на снегу. Рядом на корточках замерла мамаша Лео. В обеих руках она сжимала по пистолету.
– Где Куатье? – шепотом спросил Лекок.
– Готовит карету, – ответил старик.
– Значит, все должно произойти в дороге? – уточнил Тулонец.
Полковник вздохнул.
– Трое наших друзей, которых мы сегодня оплакиваем, спасли всех этих людишек, – проговорил он. – Признаться, мне немножко жаль, что пришлось отказаться от первой развязки.
– Но ведь мадемуазель д'Аркс знает, что ее брат... – попытался было возразить Лекок.
– Смотри! – перебил его старик. – Госпожа маркиза пришла в себя. Ты ведь знаешь, что, в сущности, я терпеть не могу насилия. Не во всех случаях надо обращаться к Куатье. Нашей первой задачей было избежать встречи с правосудием, а второй – обеспечить себе спокойную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157