Импозантный старичок по фамилии Гарин (гаръин - ядро) так подытожил наш национальный миф: в стране, в которой мы живем, мы не родились, мы в нее пришли, по приказу свыше, и уходим из не° в рабство, и возвращаемся в нее из рабства, наш миф связан с рабством и освобождением, и он не героичен, он так и сказал, "не героичен", герой нашего мифа - Бог. У викингов были другие саги. Саги о геройской смерти в бою. Война была их свободой, а мирный быт - рабством, они рвались во все концы земли, в Америку, в Средиземноморье, в Гиперборею, всех покоряли огнем и мечом, покуда не выдохлись, так узники бегут на свободу, пока силы есть. В бой шли молча, как на священнодействие... (За этот пафос бегства люблю фильм Андрона "Поезд свободы".) Еще один "фантастический сюжет" из серии "трагедии последних": создана математически точная космогоническая модель, то есть ясно, как и когда мир умрет (скажем теория "сжатия" Вселенной), и наступает время окончательного знания и отчаянной скуки... 18.4. Ночью подумал (снова стал просыпаться по ночам, в четыре, раньше в три просыпался, но ведь часы передвинули! да и сволочь какая-то орет-лает на улице, голова болит и нет мне покою...), что главный выбор человека, это выбор мифа. Я приехал сюда, выбрав миф Возрождения, как дом. А местные вожди все еще мыслят в категориях убежища для гонимого народа, ну чуть больше убежище, чуть меньше, в тесноте да не в обиде, лишь бы было где схорониться. А ведь был шанс построить героическую цивилизацию. Какой порыв под горло скосили! Столкнулись две реконкисты. А наши "миролюбы" хотят залить этот аннигиляционный мифологический взрыв холодной водой "территориального компромисса", жалкие ничтожные люди. Все равно что дуть на вулкан. Личность либо героична, либо ее нет. Выбор индивидуалиста: стать героем, то есть личностью (личность - это миф, по Лосеву), либо впасть в отчаянный эгоизм, тем самым потеряв всякое значение собственного бытия. Миф о Христе купил греко-римский мир идеей личного героизма, личной жертвы. Он вошел в Европу через героику. Евангелия писались по сюжету трагедии, испытания судьбой, и греки толпами побежали креститься. Чем-то их эллинизм доп°к... Вчера была последняя серия "Мастера". Сейчас модно относиться к роману снисходительно. Даже записали Булгакова в антисемиты, а роман, мол, путеводитель по антисемитской мистике. Не знаю, меня по-прежнему увлекает. Особенно - сцена допроса, и вообще образ Пилата. Роман-то должен был быть о Пилате. А ведь вс° - сила мифа, мифа о Ешу, о Пути человека. Удивительно живой миф, стоит только коснуться, и оживает. Это так чудесно, что исключает возможность "сочинительства". Мифы не сочиняют, а творят. Да, так насчет трусости, что, мол, самый страшный порок. Свойство, конечно, мало симпатичное, но чтоб - "самый страшный"? Здесь много личного, жил в атмосфере тотальной запуганности, поруганности, все были сломлены страхом, от страха теряли облик человеческий, и последним бастионом против этой машины террора было бесстрашие жертвенности, когда не жизнь важна, а ее смысл, красота ее бессмертной формы, красота достоинства. Поэтому в центре романа - Пилат и Ешу. Ешу - воитель, вставший на жизнь. Смертию смерть поправ. Христос. А Пилат приспособленец, трус, выбравший "кесарево" и предавший самого себя. А ведь он еще и гордецом был, Михаил Александрович (гордий, говорил Иосиф Виссарионович про какого-то родственника, не пожелавшего прощения попросить во спасение), "шпоры ему лизал!" в отчаянии восклицает он устами Мольера, лизал стало быть шпоры, и этот привкус металла на языке, привкус унижения, не давал покоя. Но бесстрашие верующего в свое бессмертие похоже на храбрость пьяницы, в нем нет муки выбора. Да и трезвые храбрецы есть от глупости, или от отчаяния. Такая храбрость скучна, примитивна, не интересна, сродни зверству. А вот когда трусливый свой великий выбор вершит между геройством и предательством, когда трусость обретает масштабы пилатовские, то есть измены самому себе, а геройство - масштабы мифа о спасении души, вот тогда рождается история, мифология, искусство, и дышит, как говорится, почва и судьба. Израильтяне любят себя утешать тем, что миролюбие, есть функция сытости. Верят, что если врагов "подкормить", то они подобреют. Навестили И., ему гнойный аппендикс вырезали. Лежит огромный, с кроличьей невинной улыбкой под усами. Ржать нельзя - швы разойдутся. Жена рассказала ему о Ксанкином муже (ну, этот, боксер тупой с перебитым носом, пояснил я), и как у них абсорбция в Америке шла трудно, пока он экзамен не сдал, "на что?" спросил И., а я и говорю: "на врача", так у него чуть швы не поехали. Мама ночью плохо себя чувствовала, аритмия. И все молчком, не жалуется. А я от страха и не суюсь, не спрашиваю... И вообще сдала. Высохла. Давным-давно нет от тебя писем. Клацаю только железной дверцей, а там пусто. Мужику 30-ти лет еврейские врачи хуй удлинили на 4 см. и утолщили в два раза (заголовок в газете на первой полосе, Василь Василич порадовался бы). Во, блин, до чего наука дошла. 19.4. Вчера ездили в Бейт-Джубрин, слушали ораторию "Илья- пророк" Мендельсона в пещере "северный колокол". Впечатляет до содрогания. Особенно когда хер взрывается всей мощью своей. (Вот напечатал "хер" вместо "хор", описочка фрейдистская. Музыка навеяла. Рождение трагедии из духа музыки.) А ведь я когда-то хоры терпеть не мог, немецкие эти игрища. Холмы Бейт Джубрина успокаивают: неподвижные облака над зелеными весенними холмами, бур°нки... Утром - передача о Ленине, Волкогонов, придворный историограф "демократического режима", гулял за казенный счет по парижским переулкам и женевским кафе, по следам вождя, и удивлялся, глядя на мирных обывателей, на сколько все-таки покойный был жесток, вот, изволите ли видеть (цитатка следует), проповедовал беспощадность к врагам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152