Конечно еврейство принципиально антигероично. И в этом смысле противоборство еврейского мира и арабского, преданного поэтике героического, является принципиальным, с глобальными последствиями. В Каире собралась "четверка", "коалиция мира". Перес, как Сизиф, продолжает толкать вверх свой страшный камень. Камень мира. Будто надгробие мечтает возвести на вершине. А все-таки, как он не пыжится, есть в нем что-то провинциальное... И Бегин о нем сказал точно: "не умен, а смышлен". 5.2. Прочитал в "Вестях" интервью Бараша и стихи из нового сборника, интервью Гольдштейн брал. Стихи понравились. Решил порадовать, позвонил и сказал, что понравились. Лирическая тональность и апокалипсичность мироощущения, и про Флавия, что жуткая и личная книга. "А интервью? Идеи, которые я там развиваю?" Тут я сморозил, что никаких чой-то идей там не уловил, ну, в смысле чего-то нового, так-то оно все, конечно, путем... и зарапортовался. Он скуксился, так что радости большой не вышло. И еще я ему сказал, что по-моему Флавий - это античный Эренбург. Но он не врубился. Взялся за Розанова. Еще в пору романтической молодости попалась "Кукха" Ремизова, потом уже "Опавшие листья", но сразу, с "Кукхи", увлекся, что-то "свое" учуял. Подражать пытался. Вот это отношение к себе, как к литгерою, почти объективное, порочно-любознательное. "Я - гнида." Явился Зюсик. Разыгрывал радость жизни: "Я - счастливейший человек!" Приехал добровольцем в израильской армии поработать, за па°к и ночлег, пока в Бостоне квартплата с жильцов идет. Божьего человека из себя строит, исповедуя йогу, иудаизм собственных компиляций и каких-то американских синкретических гуру. Любит гаденькое: "Толик мне говорит, ты, Зус, навозный жук, хи-хихи-с, а я говорю да, я навозный жук." 6.2. Вчера ночью прижалась ко мне сзади, мяла, лапала, хватала за цицки: - Наум Исакыч Цыцкес! Долго ржали, не могли успокоиться. А иногда я обниму сзади, войду, и лежим, не шевелясь, долго-долго, даже вздремнул однажды. "Вот так я люблю, - говорит, - душа в душу." 8.2. Только что звонок. Через моря и океаны. "Скучаю". "Летом приеду". "Как прошел вечер?" А вообще, все это - уже не то бесконечное письмо к тебе, которое я писал когда-то, письмо-дневник. Какой-то выходит судовой журнал. Судовой журнал ковчега на мели... 9.2. Вчера у продлавки сумасшедшего видел, подозреваю, что русский. Стоял, застывши, протянув руку в позе Ленина - Гагарина:"указывающий путь к звездам". Постоит, потом руку поменяет и вновь застынет. А может стебается? "Идея богочеловека исламу принципиально чужда". "Пространство сакральных зданий ислама покоится равновесно и благородно в неподвижности, отвечающей внутренней природе вещей... здесь нет устремленности к идеалу... Особое значение имеет пустота. Пустота даже самой богато орнаментированной мечети связана с концепцией факра нищеты в духе." "Для мусульманина Прометей - безумец, который, не ведая что творит, грубо вторгается в Божественные предначертания." (Из книги "Исламское искусство и исламская духовность" Сайеда Насра) 12.2. В пятницу нам была оказана честь, мы были приглашены в кафе "Габима" на празднование 65-летия П. На чествовании присутствовали великие отказники и борцы. (В соседнем крыле праздновал свое прибытие на Обетованную землю театр "Современник".) Моя в недоумении - за что такая честь? Может ему супруга наша приглянулась, и старый султан еще не забыл свои похвальные привычки? В субботу утром П. позвонил, якобы поблагодарить меня за подарок (преподнес ему "Энциклопедию оккультизма", интересуется мистикой, печальный удел стареющих рационалистов), беседовал с супругой, которая имела неосторожность (или еще чего имела) пригласить его в лес, на наш традиционный пикничок. (Зима нынче выдалась безоблачная, теплая.) Он, как старый подпольщик, четко и подробно выяснял маршрут, время и место встречи, все записал, даже марку, год выпуска и номер машины. По дороге супруга, чувствуя мое раздражение, оправдывалась тем, что хочет "завязать нужные связи", причем для моей же пользы. Довольно идиотское положение - наблюдать за тем, как охотятся за твоей собственной женой. Сразу вспоминаешь товарища Пушкина, который, глядючи на такое, потерял чувство юмора и наделал делов. На юбилее великого борца разговорился с несколькими знакомыми. Все смотрят на ситуацию однозначно: государство обречено. Обидно, конечно, что я не оригинален. Обидно и страшновато. Можно сказать - уже расхожее мнение. Почти пошлость... 13.2. Я люблю стихи, похожие на барельефы, на монастыри в скалах, когда каждое слово врезано в строку непоколебимо. Хотя иногда нравятся и изменчивые, похожие на игру бликов, в каждом вроде никакой важности, а вместе - сияющая рябь... 13.2. Может моя принципиальная ошибка в том, что я исхожу не из того, что есть, а из того, что должно быть (по моему, естественно, мнению)? Лет 13 назад мы организовали в Азуре "свою партию" и победили на выборах, ну, что значит победили - получили одно место из тринадцати, но это была, конечно, победа, и немалая, со мной тут же связался Ильяшив, он тогда был мэром, и предложил встретиться, собственно, это я прошел на выборах, поскольку был на первом месте, он хотел личной, интимной встречи, но я не согласился. Встретились с ним небольшой группой. Он с ходу предложил нам шесть мест в ЦК партии Труда, сказал, что он друг Переса, что пойдет на следующих выборах в Кнессет, и наверняка пройдет (ему не хватило 2-3 мандатов для партии, он шел, кажется, сразу за Фимой Файнблюмом), и что ему нужны образованные (сам он был футболистом, местным кумиром, видный такой мужчина, и не глуп), толковые и энергичные ребята, что мы себя доказали, и, конечно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152