не стала проявлять признаки дозированного благожелательства к моей особе, он тут же оживился, засыпал остротами, стал даже ехиден. Когда я рассказал о том, как мне 3 года назад, во время путча, приснился ночью страшный сон, что кто-то стоит у моего изголовья и поднимает топор (о, это было так явственно!), он съязвил: еврею из Израиля снится в Москве сон Грин°ва поразительно! Потом Вика мне по секрету сообщила, что он в М. давно и безуспешно влюблен. Миша вынимал из него душу насчет кантианства, поскольку С. официально причислил себя к последователям кенигсбергского чудика. Отбивался он от Мишиных наскоков деликатно. Вика неустанно хлопотала, создавая атмосферу, потом муж пришел, потом добыли у соседей гитару, и я, немного смущаясь, попел Есенина, удивляя публику, "что такое поют в Израиле". Ну, говорю, я вам не скажу за весь Израиль, а я вот - пою. А вообще, был не в ударе, какая-то чинность имела место быть, какая-то претензия на тусовочку. Миша, конечно, категорически выпадал из ансамбля, что вынуждало Вику давать пояснения о его трудной жизни и маргинальной позиции, вокруг которой пошел с С. горячий, нефилософский спор, в общем Миша старался не подкачать и вел себя вполне маргинально. 9.9. Д. позвонила. "Хочешь сыграю?"- и давай ржать. А у меня так напрягся, что смеяться больно. Это с тех пор, как я тогда затащил ее перед репетицией на квартиру, которую снимал для И. Дурацкая должность: перед репетициями их вздрючивать. Когда душ принимал, слышу что-то грустненькое выпиливает, вошел в комнату: лежит голая на диване и выпиливает. Я озверел, думал хуй оторвется, так натянулся, а она все смеялась и брыкалась, а потом говорит: "Я тебе условный рефлекс сделаю, знаешь анекдот: скрипач к доктору приходит и говорит доктор просто ужас что со мной не могу играть как только начинаю член встает неудобно ну-ка сыграйте говорит доктор ну тот заиграл и говорит о доктор и у вас встал так ты ж играешь как пизда..." Миша С вечеринки мы ушли с Колымагиным. Долго прощались в метро. Колымагин простой и хороший мужик, раньше бы непременно захотелось продолжить и углубить знакомство, а теперь... Я понял вдруг, что отвык от России, отвык от русских, пожалуй навсегда. И слава Богу. Миша решил проводить меня от Черкизово. Мы шли пешком. Иногда накрапывало. Я побуждал его написать статью о книжке для "Ариона", в который, с подачи Гандлевского, у меня взяли подборку. - Если бы я взялся написать, я бы написал не только о книжке, а вообще о тебе, о том, что ты живешь на побережье, я всегда мечтал жить у моря... - Ну давай, вперед! Все что в голову влезет, хоть про преждевременную эякуляцию! Посплетничали о вечеринке, о Вике, о С.: "первый раз разговариваю с настоящим философом, профессионалом, не ухватишь его, в чем она, его философия-то, ну Канта изучил - это похвально, а себя-то как спасать?" Вику, слегка раздражавшую меня светской суетливостью, Миша защищал:"она добрая." Рассказал ему, что Гандлевский дал мне свой роман прочитать, и как меня этот роман разозлил, больно ловок, не роман, а сплошное политическое маневрирование, все эти подчеркивания с кем пил в охотку, с кем нехотя, а с кем и сесть-то за один стол западло, кокетливое самобичевание: "умишко куц, воля слаба", про "собственноручно испохабленную жизнь", да чего ты, блин, паясничаешь, знаешь же прекрасно, что умишко твой не куц отнюдь, и воля не так уж слаба, и в жизни все у тебя нормально: квартиру справил, дети замечательные, друзья знаменитые, и жена любит и уважает, и слава литературная на пороге уже, глядишь, и Букера, как задумал, получишь, какова литература, таков и Букер. Да и какую бы "хорошую" жизнь ты хотел? Вот череп тебе вскрыли, а "гиблая, слабая, нехорошая жизнь" твоя в чем изменилась-то? На веранде деревянной избы, где этот книжный магазин, "25-ого октября" что ли, мы с ним ливень пережидали, веранда дачная, и он рассказал, как ему сообщили про опухоль, как уже решил, что - все, как череп вскрыли, и как почувствовал, что будто родился заново, ну и что? да хоть еще десять раз родись заново! Вс°, вс° раздражало: залихвацкий тон "пропащего", все эти "зарядили банки", "оттянулись", "понавешали с пьяных глаз", да с "пердячим паром", и при том мы с понтом Ортегу-и-Гассета да Мартина с Бубером почитывали, есть в этом какое-то юродство, ей богу, а я юродства русского терпеть не могу, этот ритуал "пропащей" жизни бездельников, попрошаек и пьяниц, в глубине души почему-то считающих себя солью земли, а свою жизнь - освященной великими целями и полной поэзии, власть только вот, подлая, на корню срубила, и ведь, главное, никого при вс°м при том не обидел (разве что Евтушенко, ну так того только что ленивый не отлягает). Да лучше партию родную прославлять, ей богу. А задело меня, конечно, в чем я Мише не признался, что поиграть не взяли в литературные игры, в персонажи не пригласили. Когда он описывает, как пил с Кибировым во время путча, как другая знаменитость позвонила и сообщила, что путчистов в аэропорту арестовали, и какие они там значительные или ироничные вещи говорили, и как в этот день, это был третий день путча, он своим "спиногрызам" двухэтажную кровать сколачивал, они переезжали, то обо мне, как сидел с ними тогда и пил, генеральскими консервами из гост. "Спутник" потчевал, и сто долларов, которые ему позарез на ремонт нужны были, отстегнул за книги (тут некая еврейская неувязочка вышла с коэффициентами перевода, в общем, поторговался я, о чем вспоминать немного стыдно), и про танки на улицах докладывал - с утра, как угорелый, носился в тот день по городу: в Сохнут на Полянке, в штаб на Ленинском, в посольство, даже в редакцию "Юности" забежал с Сашей Макаровым, на Полянке была паника, врывались плачущие женщины и требовали немедленно отправить их в Израиль, потом заскочил Бума-кибуцник:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152