Надо ещё воинов, не то и людей побьют и пушки отнимут. Идём собирать людей, старшина-агай.
Рустамбай покачал головой.
— Всех, кто владеет оружием, увели, Салават. Твой отец увёл человек полтораста, русские атаманы не раз наезжали, ты сам присылал людей набирать войско. Где ж нам взять людей? Вон ребятишки, — указал он на сына, — да старики ведь остались, а кто по лесам разбежался. Шурин твой Бухаирка много народу в горы увёл… По правде сказать-то, ведь чей теперь старшина Рустамбай? Бабий я старшина, Салават. Одни женщины дома у нас, господин полковник.
Сын Рустамбая Мурат накинул на плечи шубу, натянул на голову малахай и вышел из дому.
— Пойдём по домам, Рустамбай-агай, будем смотреть людей, может, всё же найдём, — предложил Салават.
— Ты мой гость, господин полковник! Сиди, расскажи про войну. Я мясо варить велю. Не годится мне, старшине, из дому так отпускать тебя, без угощения.
— Война не ждёт, Рустамбай! Пятьсот человек башкир и пятьсот русских воинов могут погибнуть, пока Салават будет есть бишбармак. Пойдём по дворам, — настойчиво повторил Салават.
— Экий ведь ты несговорный, упрямый! — проворчал старик.
Кряхтя, кашляя, охая, жалуясь на боль в пояснице, собирался старый Рустамбай, напяливал шубу, искал малахай, завалившийся куда-то за печку, потом с помощью старой жены разыскивал палку и рукавицы. Салават нетерпеливо ждал его у порога, взявшись за дверную скобу, как вдруг кто-то резко рванул дверь снаружи.
Вся занесённая снегом, тяжело дыша, стояла в дверях Гульбазир.
— Они схватят тебя, Салават! — сказала, как выдохнула, она. — Я была у сестры Кулуя Абтракова. Все три брата сошлись у него и с ними…
— Гульбазир! Девчонка! Что ты болтаешь! — перебил её Рустамбай. — Тебе показалось…
— Нет! Я слыхала! Кулуй послал сына за Бахтияром Янышевым. Лучник Бурнаш побежал к тебе в дом предупредить; Амина сказала ему, что ты у отца… Дочь Кулуя…
— Идём, старшина! — позвал Салават. — А ты говорил, что в деревне одни только бабы! Надо скорей набрать воинов. Начнём с дома Кулуя Абтракова.
Рустамбай испуганно заморгал.
— Может, утром пойдём, Салават? Вон ведь видишь, какой буран — занесло совсем девку! — лепетал он. Услышав от Гульбазир, что ожидается стычка с «верными» баями, Рустамбай не хотел оказаться замешанным в это дело ни с той, ни с другой стороны. — Смотри, ведь какой буран, а! Домов-то не видно!.. — уговаривал он Салавата.
— Война не ждёт хорошей погоды! — оборвал Салават старика. — Боишься? Не хочешь идти?!
— Да ты ведь подумай-ка сам, господин полковник: а ну как девка-то правду сболтнула! Тебя тут схватят, а мне чего будет за то?! Ведь я старшина, значит, нынче.
— Их там много, жягет, — сказала Гульбазир, — тебе их не одолеть! Я правду сказала! Они говорят, что поймают тебя и сведут на завод, отдадут солдатам…
Девушка смотрела на него восторженным взглядом и хотя остерегала его, но в её глазах он читал, что она не верит в его осторожность, в страх перед врагами. Всем существом она хотела, чтобы он её не послушался, чтобы он всё же пошёл на врагов и победил их…
Салават усмехнулся.
— Что ж, Рустамбай-агай, мне идти одному? — спросил он старшину.
В это время дверь распахнулась, и в дом Рустамбая вбежала едва одетая, вся в снегу Амина.
— Салават! — закричала она со слезами. — Спрячься скорей! Они хотят напасть на тебя… Тебя убьют, Салават!..
— Успокойся, жена, — сурово сказал Салават. Он почему-то не хотел назвать Амину ни ласточкой, ни цветком, как звал её дома. — Ты готов, старшина? — спросил он.
— Права ведь жена твоя, Салават, — возразил старик.
Но тут во дворе Рустамбая послышалось конское ржанье, кто-то отпрукнул коня у крыльца и вошёл в сени.
Салават незаметно взялся за пистолет, лежавший за пазухой, приготовившись сопротивляться. Но в клубах морозного пара у дверей стоял только брат Гульбазир, Мурат. Он был обвешан оружием.
— Салават-агай, я собрал тебе воинов. Нас восемнадцать жягетов, — сказал он. — У всех у нас луки, сукмары, ножи, топоры и пики. Возьми нас к себе.
— Сколько же лет тебе, воин? — спросил его Салават.
Мурат усмехнулся.
С соболем шапка зелёного цвета —
Вот Салавата-батыра примета.
Спросите: «Скольких же лет Салават?»
Батыру пятнадцати лет ещё нету, —
пропел он.
Салават засмеялся. Смех его подхватил Рустамбай.
— И тебе нет пятнадцати? — спросил Салават юнца.
— Мне шестнадцать. Только троим у нас по пятнадцать лет. А есть ещё по семнадцать!
— И все на конях?
— На конях, — гордо ответил юноша.
— А ты говорил, агай, что в ауле нет годных к военной службе! — сказал Салават Рустамбаю. — Айда к Абтраковым!
— С детьми, господин полковник?! — выкрикнул старик.
— С храбрецами, Рустамбай-агай. Восемнадцать смелых жягетов — это целое войско! — возразил Салават, и в голосе его было торжество. Он знал настоящую цену пылкости и отваге юношей…
В доме Кулуя Абтракова сошлось семеро «верных» баев. Они приготовили для поимки Салавата оружие, верёвки и самых быстроногих коней, собираясь его схватить, как только ночью он окажется один у себя дома.
Это были умные, дальновидные и хитрые люди. Их не прельстили обещания казацкого «царя», как и подсыльщики турецкого султана. Они понимали, что самая большая сила в руках царицы, её губернаторов, чиновников и генералов. Они не верили в победу Пугач-падши и понимали, что турецкий султан силён в Турции, а не в России. Они не играли двойной игры, платили исправно властям всё, что с них причиталось, не участвовали в мятежах, промышляли пушниной и скотоводством, для охоты им разрешали иметь ружья, свинец и порох. Они водили дружбу с заводским приказчиком, торговали с русскими купцами, сами скупали товары в соседних юртах, купцы из Уфы им доверяли деньги на скупку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157