— Что мне слушать?! Хлеб, скотину позабирали, сани, коней и самих-то погнали невесть куда!.. Что же твой царь не вступился? Полковник?! А где же солдаты твои?
— Моя лошадь цел? — спросил Салават, который всегда неправильно говорил по-русски, когда бывал в раздражении или досаде.
— Твоя цел! — передразнила Оксана. — Лошадь твою сберегла и тебя самого сберегла, а вот батюшку своего сберечи не сумела. Что там с ним подеют?..
— Ладно болтать! Где мой лошадь? — оборвал её Салават.
— Ух, и-ирод! Все твой где, где тво-ой! Возьми, там стоят, где поставил, да чтобы и духом твоим не смердело тут, нехристь проклятый!..
— Ксанка, Ксанка, зачем ругаешь?.. — взволнованно пробормотал Салават.
Он понимал её злость и обиду, но утешать у него не было времени. Он отвязал одну из своих лошадей, сбережённых лишь потому, что они были поставлены сзади кузни и их не видали солдаты.
— Возьми другой лошадь себе! — крикнул он девушке и, не взглянув ей в лицо, вылетел за ворота.
По свежему снегу только в одну сторону, вверх по Идели, лежала дорога, по которой солдаты погнали обоз.
Салават пустился по ней же, поспешая к родным местам.
На пути лежало большое село Камышлы, где съезжался богатый базар. Невдалеке от него Салават встретил скачущих от базара людей. У них на санях были рыба, баранина, сено, и все возы, словно без клади, рысью мчались с базара.
— Что случилось? Куда вы? — спросил Салават у встречных.
— Солдаты там все забирают! — крикнули на ходу хозяева возов.
Салават лишь на миг задержался и вдруг подхлестнул коня и смело пустился к селу…
Все село Камышлы стонало. Кричали мужчины и женщины, лаяли и завывали собаки, ревел выгоняемый из дворов крупный и мелкий скот. Солдаты вязали возы с тушами мяса, отгоняли живой скот, оцепляли возы с сеном.
Владельцы отобранного провианта и фуража, плача в голос, молили офицера отдать деньги. Но он вместо денег строчил расписки, положив бумагу на спину услужливого солдатика…
Сидя верхом, Салават видел всю площадь и что творится на ней.
Это был конец «удачной» экспедиции провиантского отряда.
Гружёные возы под конвоем солдат двинулись от базара.
Салават, несмотря на мороз, сбросил с себя шубу и в воинском доспехе предстал перед народом.
— Воры! Воры! Воры! — выкрикнул он. — Волки! Волки! Ловите волков! — закричал он ещё громче — и вся площадь утихла. Все замолчали и с любопытством глядели на странного всадника в кольчуге, с саблей, с кинжалом, с сукмаром и боевым топором, с полным колчаном стрел и старинным луком… — Ловите волков! — кричал Салават, как пастух, у которого волки напали на стадо. — Бейте волков! Злой волк — офицер — отнял у вас овец, отнял мясо, сено, коней. Догоним волков!
— Догоним! Лови! Бей! — крикнули голоса из толпы в ответ на призыв Салавата.
— Когда нет ружья, хороша и коса! — крикнул Салават. — Берите косы, лопаты, дубины — что есть. Вставайте! Продай нам свои топоры, — обратился он к продавцу железа.
— Мне продай!
— Мне!
— Мне! — зашумела толпа, и все обступили продавца топоров.
Железные лопаты, несколько кос, вскинутых на плечи, блеснули в толпе.
Базар закипел.
Кругом распрягали лошадей, из саней выкручивали оглобли, превращая их в палицы, на длинные древки насаживали ножи.
И, охваченный вдохновением битвы, Салават неожиданно для себя самого запел:
Помните клич удалых стариков:
«Бейте волков, убивайте волков!»
Волка убьёшь — добро сбережёшь, —
Давний обычай в аулах таков.
Базар восстал, продавцы и покупатели сделались воинами.
Салават тронул коня, и за ним, колыхаясь волнами, как море, двинулась площадь, вливаясь в сельскую улицу, теснясь меж домами грозным потоком…
— Бейте волков, убивайте волков! — подхватили кругом.
Ещё несколько времени на площади шла борьба: матери пытались удержать молодых сыновей, старухи хватались за стариков, но тщетно — война звала…
Провиантский офицер поздно услышал погоню.
— Взводи курки! — скомандовал он растерявшимся перед страшной лавиной солдатам. — Взводи! — громче выкрикнул он в лицо капралу, когда увидел, что солдаты бросают ружья.
— Куда там, ваше благородие… — пробормотал старый служака, бросая ружьё и пускаясь с дороги в лес.
Офицер подхлестнул коня и помчался прочь…
Толпа башкир окружила десятки возов, покинутых охраной. Салават увидал среди обозников табынского кузнеца, махнул ему и бросился настигать офицера. За ним поскакали с десяток самых горячих парней из села.
Конь Салавата оставил их позади. Вот-вот настигнет он офицера… Тот обернулся и выхватил пистолет. Выстрел раздался в тот миг, когда Салават нырнул под брюхо коня. И вдруг после выстрела, вынырнув снова, ударом сукмара свалил Салават противника из седла…
Он возвратился к толпе с офицером, притороченным к стремени. На базарной площади Салават, окружённый толпой, удержал коня у мечети. Все толпились кругом, готовые повиноваться внезапно явившемуся спасителю, который казался воином, сошедшим с неба.
— Народ, я полковник царя Петра! — громко сказал Салават. — Царь прислал вам поклон. — И Салават приложил руку к сердцу. — Царь указал вешать и бить волков. Царь приказал жить на воле, как вольные звери, как рыбы в воде, как птицы в небе.
Многосотенная толпа окружила Салавата. Он поглядел на всех. Ни в ком не было страха. Воля к восстанию была во всех.
— Я поймал волка, — сказал Салават, — он вас грабил И обижал — сами расправьтесь с ним, как указал государь.
И Салават кинжалом обрезал верёвки, которыми был приторочен к седлу офицер. Толпа ринулась на него…
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Салават ехал от аула к аулу, везде останавливаясь, собирал сходы, везде читал манифесты и приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157