Его царское дело. А мне указал быть главным начальником всего башкирского войска.
— Ведь как сказать — главный начальник! Ведь главный начальник тот, кого слушают все. А нас-то уж скоро и слушать никто не будет! — возразил Юлай. — Старшины юртами народ в покорность царице приводят. Им ярлыки дают, чтоб отстали от нас, их дома огнём не горят, их богатства никто не грабит!.. Я сам тоже думаю, сын… — осторожно сказал Юлай и замолк.
— Что же ты замолчал, атай? — поощрил его Салават. — Ты думаешь об измене царю? Ты хочешь тоже людей привести в покорность? Иди! Ты воевал заводы, ты сжёг дереви, ты воевал с Михельсоном. Иди — тебя за ребро повесят, а я буду кричать народу: «Смотрите, вот доля трусов! Вот позорная доля изменников! Кто не хочет такого конца, тот будет стоять с оружием за свободу!» Иди, покоряйся, атай!..
— Экий ведь, право, ты малый какой горячий! — покачал головою Юлай. — Ведь я не сказал, что пойду с изменой. Я говорю, что думаю, сын… А что думаю — я не сказал… Я думаю — что теперь делать, как быть? С Сибирской дороги девять старшин юртовых собирают людей. Вот смотри сам — письмо какое.
Юлай показал Салавату перехваченное письмо. Старшина Балтачев писал в Уфу, что он собирает команды для изъявления верноподданнического повиновения, чтобы действовать ими совместно с воинскими против «воров». Он обещал их собрать в горах у деревни Аша.
И Юлай помчался туда. В его отряде было довольно ружей. Он занял ущелье, через которое шли изменники, и обрушился на них внезапным ударом. Многие из тех, кого вели к изъявлению покорности, были убеждены, что восстание подавлено до конца. Старшины их уверяли, что их покорность не будет изменой, потому что уже не осталось кому изменять. Нападение Юлая показало башкирам, что старшины их обманули, и более тысячи воинов после этого снова примкнули к повстанцам.
* * *
Карательные войска появлялись всюду, в горах и долинах.
В самой глуши лесов, в горах, Салават захватил Ельдяцкую крепость и отсюда высылал по сёлам и деревням повстанцев, и сам выезжал набирать людей в войско. Если случалось застигнуть внезапным ударом отдельный отряд солдат, его истребляли воины Салавата, но случалось и так, что им приходилось самим отступать от более сильного врага.
Уходя от одного из карательных отрядов, Салават с двумя сотнями воинов по крутым камням, без троп, цепляясь за хилый кустарник и ломкие ветви, карабкался в гору, где на вершине виднелась деревянная церковь. Преследователи были задержаны внизу небольшой кучкой стрелков, которые, ловко перебегая, изображали собой целую тысячу воинов. Занять деревню на высоте было спасением для Салавата и гибелью для преследовавших солдат.
На середине горы из кустов выскочили русоголовые голубоглазые мальчишки и, ловко карабкаясь, стали поспешно перегонять башкир.
— Малайка, скажи наверху, что мы царя Петра люди. Позади солдаты идут… Айда, зовите своих отцов нам помогать на солдат! — крикнул Салават крестьянским мальчишкам. Он привык, что по первому зову русские крепостные деревни приходят ему на помощь.
Ничего не ответив, мальчишки исчезли наверху.
Салават оглянулся. Внизу уже были ему видны и оставшиеся для прикрытия его люди, и наступающие, теснящие их солдаты. Снизу их тоже заметили. Салават увидел, как офицер указал на него другому офицеру. Внизу тотчас затихла стрельба.
Командиры догадались, что обмануты повстанцами, и бросились в рукопашную на прикрытие пугачевцев.
Было ясно, что через несколько минут они начнут штурмовать гору. Приходилось спешить с занятием высоты, чтобы стать хозяевами положения до начала боя.
Как вдруг несколько крупных камней полетели сверху над головами башкир. Сзади Салавата послышался крик. Приникнув к скале, он взглянул. Большой камень, катившийся сверху, сбил с обрыва двоих из его людей. Мимо него самого прокатилась огромная глыба.
— Эй, люди! Я царя Петра бригадир Салават! — выкрикнул он, чтобы рассеять недоразумение.
— Царь Пётр помер… Чего морочишь!.. — крикнули сверху. И глыба за глыбой посыпались камни, сбивая людей вокруг Салавата.
Забыв о всяческой осторожности, Салават смело ринулся наверх. Камни летели вокруг него. Два или три из них ударили его по ногам, один попал в грудь… Он удержался и первым вырвался на гору. Сабля его сверкнула, голова бородача крестьянина покатилась вниз, а тело мешком упало к ногам Салавата… На голову Салавата обрушилась дубина. Если бы не шлем, череп его разлетелся бы вдребезги. Он пошатнулся. В глазах его потемнело, он ощупью выхватил из-за пояса пистолет и, ничего не видя, выстрелил по направлению врага.
Крики «алла» огласили воздух. Его отряд подоспел на вершину. Раздались выстрелы. Салават очнулся. Мутная плёнка медленно спадала с глаз. Он увидел вокруг убитых русских крестьян. Башкиры уже сражались с отрядом солдат, карабкавшихся на приступ той же скалы…
Бой продолжался часа два.
После отступления солдат Салават пошёл в село. Улицы его опустели. На площади не было никого, дома были разгромлены. Салават велел разыскать и привести к нему старосту, сам же расположился на площади возле церкви. Башкиры ринулись по домам… Через несколько минут в селе раздались крики, выстрелы, возгласы преследующих и стоны молящих о пощаде…
Двух раненых мужиков поставили перед Салаватом.
— Староста? — спросил Салават.
— Нет у нас старосты.
— Где он?
— Хан ваш зарезал. Из спины и из брюха ремни кроил, покуда не помер.
Салават понял всё, что случилось.
— Давно был хан в вашей деревне?
— Пять ден.
Салават приказал немедленно созвать на площадь отряды и прекратить буйство в селе, а сам продолжал допрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157