Тогда надо узнать — с кем, и вообще, насколько далеко все зашло. А от этого и плясать дальше: ежели слишком уж далеко — то бежать немедля, а ежели нет… Ежели нет, худо тогда Авраамке придется. То есть в быстрой его смерти Софронию резона нет, для начала выпытать бы… А где можно потолковать с молодым дьяком без помех? Да где угодно… Только при этом желательно поначалу — один на один — ну а ежели упрется дьяк, тогда и людишки бы воровские сгодились. Их и искать не надо — известны. Холопы боярина Колбяты Собакина! Значит, Софроний будет искать с ними встречи. А с кем еще-то? Чай, Колбята в его делишках не посторонний, Вот и пусть поможет чем может. А вот дальше возможны варианты. Первый: если Колбятиных сейчас нет в городе, то надо их вызвать, желательно к вечеру, то есть — отправить гонца, а лучше — посетить боярина лично. В последнем случае — хорошо бы прихватить с собой и Авраамку да потолковать как следует. Можно, конечно, и своими силами обойтись, без Колбяты и его людей, но… но это — если старший дьяк глуп, а он не глуп, очень даже не глуп — многоходовую комбинацию с вооружением дураку провернуть не под силу. А раз не глуп — понимает: в случае чего, ответственность за содеянное лучше разделить с одним из сильных мира сего — боярином Собакиным — да и, в таком случае, и отвечать-то, не придется, отмажут. Если не местный Софроний — точно так и поступит, а вот если местный, может и своими людишками обойтись.
Раничев чуть было не свалился в реку — задумался. Ага, вот и болотце, и лодки. Речка тут узкая, на излучине лес растет, густой, еловый — там и укрыться можно да посмотреть — что да как. Морозец малый не страшен — однорядка теплая, да и кафтан под ней, чай, не летний, с подбоем.
Иван просидел в лесу несколько часов. Хотел уж было плюнуть да идти к мосту — справиться у Лукьяна, да вдруг заметил на том берегу спускающуюся к лодкам фигуру — среднего роста мужичка в теплом, подбитом мехом, кафтане — кожухе, подпоясанном неприметным пояском. На голове — темная обшитая собачьим мехом круглая шапчонка-скуфейка, борода редкая, длинная, нос большой, висячий, словно перезревшая груша. Все это Раничеву хорошо было видно из своего укрытия — река-то и вообще не широка, а уж в этом месте — в особенности. Что за мужик? Рыбак? Перевозчик? Нет, не похож ни на того, ни на другого — больно уж прикинут прилично. Осмотревшись, мужик поправил скуфейку и осторожно отвязал от колышка лодку. Вытащил из кустов поблизости доску — ага, весла-то и нет! — уселся и споро погреб к мысу. Да тут и грести-то было совсем ничего. Выбравшись на низкий берег, вислоносый вытащил лодку на песок, но у воды не бросил, оттащил к лесу, замаскировав еловыми ветками. Перекрестился, услыхав, как заблаговестили к вечерне… Вот тут Иван и сунул ему под шею нож:
— И много ты кольчужек продал, пес? Дьяк вздрогнул, аж рот открыл удивленно.
— Только не вздумай кричать, Софроний, — тут же предупредил Раничев, — тут повсюду наши. Лучше скажи — Авраамка жив ли еще? Коли жив… может, и тебе повезет.
— Жив, жив… — неожиданно тоненьким голоском пропел Софроний. — Ножик-то убери, не сбегу.
— Да уж, не вздумай.
Почесав шею, дьяк уселся на поваленную ветром ель. Взглянул на Ивана, словно побитый пес:
— Видать, не своим хотением действовал Авраамка, предупреждал я, да рази ж послушали… — спохватившись, Софроний тут же закрыл рот.
— Предупреждал, говоришь? — Раничев усмехнулся. — И что боярин Колбята? Неужто так туп оказался?
Дьяк пристально посмотрел на Ивана:
— И. про боярина знаешь? Что будет, ежели я на него первым донос напишу? Упасуся?
— Как Авраам… Дьяк махнул рукой:
— Да ничего с ним не сделалось. Лежит себе в баньке, полеживает… Хотел язм сперва сам с ним словом перемолвиться, так нет же, не хочет и говорить. Врет, что сам-один все вызнал. Теперь уж точно вижу, что врет. А ты, батюшка… чтой-то тебя не припомню?
— Из новых бояр я, — скромно кивнул Раничев. — Со двора Тохтамыша-царя. Тайгая знавал ране?
— Знавал, батюшка.
— Так я брат его названый!
Сказав так, Иван ничуть не покривил душой. Дьяк бухнулся в ноги:
— Пощадишь ли, князь?
— Да сказал уже — пощажу. Веди сей же час к Аврааму. Да после донос на Колбяту-боярина написать не забудь.
— Уж не забуду, — поднимаясь, усмехнулся в бороду дьяк.
В холодном свете луны они подошли к крайней от ручья баньке. Не к той, где собирались малолетние шпыни, к другой, рядом. Софроний и не пытался сбежать — умен! — ну куда изгою податься? Ежели б и вправду жизни была угроза нешуточная — сбег бы, а так, предавая боярина, видно, рассчитывал на новое покровительство. Да и выгоду для себя решил поиметь, приняв Раничева за ближнего княжьего человека. Ну кто иной мог столько про все знать? Иван, уж конечно, не разубеждал дьяка в обратном.
— Тут он, связанный, — отворяя дверь, шепнул Софроний. — Эй, Авраамушко, поднимайся… Не, не лютая смертия к тебе, что ты! Друзья твои. Боярин княжий и язм. Ты уж прости, что связал тя… Не своей волею.
Оглядываясь, дьяк быстро развязал постанывающего Авраама. Тот долго приходил в себя, все вращал глазами и никак не мог понять, откуда здесь взялся Иван.
— От верблюда, — хохотнул Раничев и гнусавым голосом пояснил: — Послан велением князя пресветлого Олега Ивановича для тайных дел.
— Ты — для тайных дел? — изумился Авраам. Иван закрыл ему рот рукой:
—

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17