За аристократами потянулись и прочие, и вот уже Ирландия считается наихристианнейшей страной, и лишь одни названия свидетельствуют о прежних богах: Тара – священная столица Ирландии – теперь там архиепископство, Келл-Дара – «Храм из дуба» – самый почитаемый в Лейнстере храм богини Бригиты – теперь святой Бригиты, – давно уже выстроен там монастырь, недавно, говорят, все-таки сожженный дубгаллами-норманнами. Велика была сила друидов – много тайных знаний хранили они и многое умели использовать. Однако за четыреста лет совсем другой стала Ирландия – нет в ней теперь ни почтения, ни уважения к друидам, нет и страха. Хитрые монахи переделали старых богов в святых – словно испокон веков так и было, ну уж, если и не испокон, то со времен святого Патрика точно! Много монастырей в Ирландии, куда больше, чем в какой иной стране, было бы и больше, если б не свирепые северные язычники – дубгаллы и финнгаллы, – однако и те, хоть пока и сжигают обители, да все чаще приходят христианские проповедники и в их страны. Да и боги их – Один, Тор, Локи – слишком известны, слишком близки кельтским богам ирландцев. И сами-то норманны – так зовут финнгаллов в стране франков – дома у себя не сидят, шастают по морям на своих драконьх лодках, дело ли им, что там у них, в собственной стране, происходит? Морской народ, кочевой, несерьезный… Нужен оседлый народ. Молодой, не испорченный ни Константинополем, ни Римом. Такой народ можно будет обратить в свою веру, не силой, исподволь, выдавая своих богов за чужих, а привезенные кровавые обряды – за изначально присущие. Есть такая страна, далекая, лесная, где зимой дуют сбивающие с ног ветра, становятся твердыми озера и реки, а с неба падают на землю замерзшие капли воды, белые, холодные, сверкающие, словно волшебный камень Лиа Фаль. Лиа Фаль… Камень, струящийся сиреневым светом, дающий силу… Так и не удалось тогда выкрасть его из Тары, сами еле ноги унесли, а Магн Дуль Бресал – женщину-кошку, – похоже, поймали. И сидит она теперь в монастырской темнице, надеясь на помощь дружка своего, Конхобара. Зря надеется. Конхобар больше о собственной шкуре думает. Спору нет, Магн девка красивая, да уж больно в монастыре Келл-Дара стены крепкие, а монахи… это ж богатыри, вроде Кухулина, а не монахи! Рыжие, откормленные, мордастые, кулаки – что кузнечные молоты. Ка-а-ак дадут по башке – второй раз в монастырь не полезешь! Даже финнгаллы-викинги, уж на что народ жадный до битвы, и те в Келл-Дару не суются. Правда, говорят, пробовали когда-то. Мало не показалось. Именно там и пробило пущенное копье легкое Сигурду ярлу, что искал в молодые годы удачи в Эйрине. Пока молод был, и не вспоминал Сигурд о ране, зажила, казалось… А вот как пришла старость, все чаще задыхаться стал ярл, все хуже себя чувствовал и даже начал подумывать о почетной смерти в бою. И нашел бы такую смерть, как не найти? Но удержал его сын, Хельги, младший и единственный. Четверо сыновей было когда-то у Сигурда, как на подбор красавцы: Ивар, Эйрик да Хаген с Хельги. Ивар погиб в Нортумбрии, в походе с Рагнаром Мохнатые Штаны, знаменитым конунгом, геройски умер, как и подобает викингу. Эрик с Хагеном сложили голову в земле франков, в жестокой схватке с воинами лысого короля Карла. Остался один Хельги. Младший. Два года уже как стал Хельги воином и видел уже четырнадцать зим. Ради него и задержался старый Сигурд на этом свете, как ни хотелось ему в Валгаллу! Так решил: вот изучит Хельги всю воинскую премудрость, покажет себя, станет настоящим вождем-хевдингом, тогда можно и о Валгалле подумать. Пойти с сыном в последний бой и умереть с честью, так, чтоб рассказывали потом скальды, как умер старый Сигурд и как сын его, молодой конунг Хельги Сигурдассон, устроил по этому случаю торжественную и пышную тризну, такую, что целую неделю не было трезвого человека во всей Норвегии, от Вика до Халогаланда!
Стоящий на носу корабля Сигурд украдкой оглянулся на сына. Светловолосый, синеглазый, он сильно напоминал мать, наложницу из Гардарики. Жаль, жаль, что она так рано умерла…
– Ты должен стать вождем младшей дружины! – подойдя ближе, громко сказал ярл. – Ты и только ты, сын мой! И тогда ты получишь от меня лучший драккар, и мы вместе отправимся в поход, где ты обретешь добычу и славу, а я – достойную смерть.
– Так будет, – кивнув, сквозь зубы отозвался Хельги.
– Не думай, что это просто, – усмехнулся Сигурд. – Не так-то легко стать первым среди множества молодых и сильных, которые сейчас проводят в воинских играх каждый день… Впрочем, и ты зря времени не теряешь. Как думаешь, кто будет твоим главным соперником в лагере Эгиля?
– Фриддлейв, – не колеблясь, ответил Хельги. – Фриддлейв, сын Свейна Копителя Коров.
– Да, Фриддлейв достойный соперник, – согласился ярл. – Он смел, отважен и честен. Однако помни, сын мой, средь остальных тоже найдутся желающие выдвинуться в вожди, и даже те, о которых мы с тобой никогда бы не подумали. Такие могут нанести удар исподтишка, как нидинги.
– Я не боюсь их, отец!
– Ты прав, бояться их не стоит, как не стоит бояться змей. Просто нужно всегда помнить про их ядовитые зубы.
– Отец, кажется, по левому борту лодка! – Хельги показал рукой на темную точку, маячившую средь темно-голубых, мерно вздымающихся волн на фоне далекого берега.
– Да, похоже, это карра Форгайла, – всмотревшись, кивнул Сигурд, седая борода его, намокшая от дождя и волн, смешно дернулась. – Не опоздал ирландец. Еще бы – пять его коров мычат под палубой «Толстой Утки», вернее, бывших его коров, а теперь наших. Правда, еще пришлось погрузить его кувшины. Большие такие, нелепые… Эй, там, на борту, кидайте канат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14