Жгли костры в ямах – таились.
– Надо ждать засады! – выразил опасение Лейв.
– Нет. – Хазарский воин чуть улыбнулся. – Их добыча – не мы, а ромейские купцы, что будут переходить пороги. Хотя, конечно, беречься надо – никогда не знаешь, что может прийти в голову печенегам, а это, думаю, именно они.
– Печенеги? – удивился Истома. – Они уже забрались так далеко от своих веж?
– Они поставили свои вежи в здешних степях. И появляются здесь всё чаще и чаще, – задумчиво ответил хазарин. – Похоже, скоро их станет здесь так много, что вряд ли этот путь будет безопасен.
Ничего не сказав, Истома и Лейв напились воды из ручья и отъехали прочь. Безопасность хазарской торговли их интересовала меньше всего... не считая данного конкретного случая, но тут уж речь шла об их жизнях, а потому наемники утроили бдительность. Мало ли...

– Я – не умею стрелять? – Раскрасневшаяся от гнева Ладислава выхватила лук из рук опешившего от подобного нахальства Ирландца. – Смотри же!
Просвистев, сорвавшаяся с тетивы стрела с черными перьями умчалась в небо. Миг – и пронзенный насквозь красавец коршун, сложив крылья, камнем полетел вниз.
– Видали? – Ладислава бросила лук на дно ладьи. В длинной зеленой тунике, схваченной в талии золоченым поясом, с распущенным по плечам золотом волос, она напоминала сейчас греческую богиню-охотницу. Ирландец уже давно пожалел, что затеял этот никчемный спор. Затеял только для того, чтобы убить время.
– Но где ты...
– Хочешь спросить, где я этому научилась, уважаемый Хельги-ярл? – Обернувшись к подошедшему Хельги, девушка дерзко окинула его холодным взглядом васильковых глаз. – Я ведь выросла в Ладоге, и мой батюшка, дядя и все мои братья считались охотниками не из последних.
Ладислава осеклась, заметив, что молодой варяг уже больше не смотрит на нее. Взгляд ярла был устремлен вдаль, туда, куда упал коршун.
– Думаю, ты зря привлекла внимание, Ладия, – покачал головой Хельги.
– Внимание? Кого? Тут по обоим берегам пустынная степь да кручи.
– Степь вовсе не такая пустынная, как тебе кажется, – мягко возразил ярл. – А падение сбитой птицы видно издалека.
Обидевшись, Ладислава резко повернулась и скрылась в шатре, разбитом для нее на корме плоскодонной ладьи ромейского купца Вассиана Фессалоника.
– Вряд ли здесь существует опасность для нашего каравана, – покачал головой Ирландец. – Ведь всё уже уплачено, и на мачтах судов – красные ленты.
– Так-то оно так. – Хельги потер виски. – Но всё же следует быть осторожнее. Кто знает, сколько лихих людишек орудует в здешних местах? С одними купцы договорились, но, возможно, найдутся и другие.
Корабли Вассиана Фессалоника подходили к полосе днепровских порогов – самого опасного места на пути «из варяг в греки». Днепр делал здесь крутой изгиб к востоку, огибая скалистые отроги Авратынских возвышенностей; с ладей уже видны были высокие, громоздившиеся по берегам скалы, похожие на огромные зубы дракона, уже вздыбливались отвесными утесами берега, зажимая реку в узкое каменистое ложе, усеянное грядами острых камней, смертельно опасных для путешественников, уже всё ближе становилось угрожающее рычание реки, стиснутой каменистыми лапами скал и всё-таки вырывающейся на свободу дерзкой стремниной.
Не доходя до утесов, ладьи повернули к левому берегу. Там прямо от речных камней начинался волок. Перегрузив товары на носилки, караванщики подложили под ладьи деревянные катки и с уханьем принялись толкать корабли. Тяжело было лишь тронуть их с места, а уж дальше, казалось, они ехали сами, недаром опытный Вассиан Фессалоник никогда не брал с собой тяжелые килевые суда, которые еще можно было бы попытаться провести меж порогов, спускаясь по реке вниз, но вот подняться вверх никакой возможности не было. Между тем дело спорилось – уже большая часть судов прокатила по суше порогов пять, и впереди уже голубела спокойная кромка воды, светлая и широкая, и совсем немного осталось, чтобы измученные от тяжелой работы люди, почувствовав облегчение, с хохотом и радостными воплями спустили бы суда обратно в реку. Совсем немного осталось.
Вассиан Фессалоник уже улыбался, подмигивая идущему рядом ярлу, – вон там, уже рядом, Днепр, спокойный, прямой и широкий, и ладьи уже почти что здесь, ну, почти всё уже, и надо лишь сделать последнее усилие. Хельги тоже улыбался, утирая выступивший на висках пот, – было жарко, и солнце палило немилосердно. Рядом, пристально вглядываясь в отроги, в развевающемся зеленом плаще шагал Конхобар Ирландец, за ним – Никифор и Ладислава.
– Ну, всё! – Остановившись у самого спуска, купец оглянулся и весело подмигнул.
– Нет, похоже, всё еще только начинается! – резко отпрыгнул в сторону Ирландец, вытаскивая меч. То же самое, без всяких раздумий, повторил и Хельги, проследив лишь, чтобы не мешкали Никифор с Ладиславой.
Потом уже посмотрел направо, в ту сторону, куда с напряжением всматривался Конхобар. Там гарцевали с десяток всадников с короткими копьями, украшенными синими бунчуками. Еще столько же, словно вынырнув из воды, внезапно появились впереди. И человек пять – сзади.
А купеческий староста Вассиан Фессалоник, словно никаких воинов вокруг и не было, лишь с усмешкой махнул рукой Хельги, мол, никакой опасности нет, за всё заплачено, оглянулся на мачты с красными лентами на верхушках и приветственно помахал рукой всадникам. «Вжжик!» Пущенная стрела пробила ему руку, и капли крови упали на каменистую землю. Кто-то закричал...
– Я возьму предводителя, вы с Никифором и Ладиславой – тех, что у воды, – обернувшись к Ирландцу, сказал Хельги и змеей исчез меж камнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15